— Не люби Бостон так громко в этой секции стадиона, — посоветовал Торп. Зрители взревели, глядя, как удаляют сразу двоих игроков.
Тут Торп внезапно ее поцеловал.
— Ну вот, настало время экстренного обучения правилам игры в бейсбол.
В конце пятого периода Ливи уже усвоила некоторые основные понятия. Играли уже трое на трое. Неожиданно для себя она увлеклась и совсем забыла, что Торп очень странный, непостоянный человек. Она вообще забыла, что нужно опасаться и защищаться.
— Так, значит, если мяч поймают на лету над чужой территорией, прежде чем он ударится о землю, то это все равно означает аут?
— Ты тоже все хватаешь на лету.
— Не умничай, Торп. — Ливи сурово посмотрела на него. — Ты просто хочешь сбить меня с толку.
— И в мыслях не держал.
— Ты давно бываешь на матчах?
— Мать взяла меня с собой в первый раз, когда мне исполнилось пять. В Вашингтоне тогда были «Сенаторы».
— В Вашингтоне и сейчас полно сенаторов.
— Ливи, — укоризненно произнес он. — Так называлась команда.
— А-а. — Она снова оперлась подбородком на перила. Торп, улыбаясь, разглядывал ее профиль. — Ты говоришь, что тебя повезла на игру мать? Мне всегда казалось, что бейсбол — это скорее сфера отношений отца и сына.
— Мой отец не очень интересовался детьми, а также своими отцовскими обязанностями.
— Извини. — Ливи взглянула на него. — Я ничего не хотела выпытывать у тебя.
— Это не тайна. — Он пожал плечами. — Что тут особенного? Бывает. К тому же моя мать была замечательная женщина.
Ливи снова посмотрела на поле. «Странно, — подумала она, — я не представляла себе раньше Торпа ребенком, подростком. Интересно, какая у него семья?» Для нее он был только хватким, язвительным репортером, отлично умеющим выводить разного рода прохиндеев на чистую воду. Представлять его ребенком, возможно, с трудным детством — значит, видеть его совсем в ином свете. Ливи пришлось напомнить себе, что ей совершенно ни к чему все эти подробности.
А все же, каким мальчиком он был когда-то?
Ему явно свойственна чуткость. Наверное, это влияние матери.
И роза — черт побери эту розу. Ливи вздохнула. Никак не получалось избавиться от мыслей о нем. Что же это такое?
И еще — он сексуален. Он знает, как возбудить женщину, даже не желающую этого. Высокомерен, это правда. Но при этом так естествен, что просто достоин восхищения.
Кроме того, очень талантливый журналист. Не скажешь, что жаден до денег или стремится к власти — особенно теперь, когда так легко отказался от должности, за которую люди рвут друг другу глотку.
