— Пятерка пик, — объявил Грег. Ливи выложила карты на стол и встала. Грег обреченно вздохнул.
— Извини, — пожала плечами она.
— Да, это не теннис, — проворчал Грег и пошел с туза.
— Немного подышу свежим воздухом.
— Трусишка, — упрекнул он и усмехнулся. Ливи рассмеялась в ответ и прошла на террасу. Было еще прохладно. Весна только пробивала себе дорогу в Вашингтон. После духоты гостиной — свежо и приятно. Месяц почти скрылся за облаками, и терраса тонула в тени. Стояла тишина. Гул уличного движения не проникал в эту часть дома. Ливи услышала, как захохотала Майра, выиграв очко.
Как удивительна эта встреча с Грегом. Воспоминания о том сладостном и печальном времени окружили ее. Крайности. Она всегда жила крайностями. В безграничном счастье, в невыносимом горе. Лучше жить так, как сейчас, без эмоциональных пиков и крушений. Безопасней. Надежней. Хватит с нее риска и неудач.
Обхватив себя руками, она подошла к краю террасы. Надежней и безопасней. Никто не причинит боль, если избегать риска.
— У вас нет шарфа, Ливи?
Ливи охнула и круто повернулась. Она не слышала, как открылась дверь террасы, не слышала шагов Торпа по выложенному плиткой полу. Скудный свет освещал ее лицо, а он оставался в тени. Положение невыгодное.
— Здесь тепло, — сдержанно ответила Ливи. Она не простила ему вторжения в студию и этот глупый поцелуй у всех на виду.
Торп подошел и положил руки ей на плечи.
— Ты продрогла. Никому не понравится диктор с заложенным носом.
Он снял пиджак и накинул ей на плечи.
— Не надо.
За лацканы пиджака Торп притянул ее к себе и, крепко поцеловав, заставил замолчать. Она не могла освободить руки, и он целовал, как победитель. В голове у нее словно что-то взорвалось. В ушах зазвенело. А он не отрывался от ее губ, когда же он наконец отпустил Ливи, ее вновь, как тогда, пронизало острое желание.
Не отпуская лацканов пиджака, он как бы держал ее в плену.
— Это надо мне.
— Вы с ума сошли!
Слова были резкие и даже злые, но голос у нее слегка охрип. Столь неодолимую страсть скрыть было невозможно.
— Наверно, — быстро согласился он. — Иначе я бы не ушел вчера вечером от тебя.
Ливи промолчала. Ее смутило это воспоминание.
— Вы не имели права так вести себя сегодня в студии.
— Чмокать тебя? — И Торп усмехнулся. — Я думаю, это войдет у меня в привычку. У тебя изумительный рот.
— Послушайте, Торп…
— Я слышал, что ты и племянник Майры старые друзья, — перебил он. Ливи устало вздохнула:
— Не понимаю, при чем здесь это.
