И с уморительной миной сенатор неспешным шагом удалился.
Торл взял Ливи за руку.
— Хочу последовать совету сенатора, — объяснил он. И, обняв Ливи, повел ее в круг. Это был второй случай, когда он обнял ее. Тело ее немедленно затрепетало в ответ на его прикосновение. Ливи напряглась. Боже, это становилось каким-то наваждением.
— Вы не любите танцевать? — тихо спросил он.
— Конечно, люблю. — Она старалась говорить спокойно и ровно.
— Тогда в чем же дело?
Его рука легко держала ее за талию, его губы почти касались ее уха. По коже у нее побежали мурашки.
— Когда мы займемся любовью, вашингтонская элита этого не увидит. Я люблю уединенность.
Понадобилось некоторое время, прежде чем до нее дошел смысл его высказывания. Ливи просто навылет пронзила его взглядом.
— Да вы что?!
— Тише, тише. Я знаю, что говорю, — прошептал он. — Сердце у вас бьется так же сильно, как тогда, когда я поцеловал вас возле бара О'Райли.
— Неправда! — с излишней горячностью возразила она. — Оно бьется не сильнее обычного. И я вам уже говорила, Торп, вы мне не нравитесь.
— Но потом вы уточнили, что не хотите в меня влюбляться, а это совсем другое дело.
Она была такой тоненькой. Ему хотелось прижать ее к себе изо всей силы, чтобы она растворилась в нем.
— Я бы легко мог узнать, что вы сейчас чувствуете, если бы поцеловал вас, но федеральная разведка сообщит, что Торп и Кармайкл заключили перемирие на нейтральной почве.
— Ага, и передовица будет о том, как Торпу сломали челюсть, когда Кармайкл прервала дипломатические отношения.
— Ваши руки для этого не годятся, — задумчиво сказал он. — Тем не менее предпочитаю делать репортажи сам, а не быть их героем.
Музыка смолкла, и Ливи отстранилась.
— Хочу проверить ваше предположение насчет дамской комнаты, — сказала она спокойно, хотя сердце у нее действительно готово было выпрыгнуть. Она злилась на Торпа за то, что он знает об этом.
Торп смотрел, как она уходит. Ему хотелось, чтобы проклятый прием уже закончился. Они бы остались с ней наедине хотя бы на несколько минут. Он весь горел от прикосновения ее тела. Никогда еще он не желал женщину так сильно. Вдобавок его не покидала уверенность в том, что предстоящая битва будет не из легких. Торп вынул сигарету, щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся.
Он привык к постоянным стрессам в работе. Говоря по правде, он ими жил. В этом был секрет его успеха. Он мог по нескольку дней спать урывками, но энергия била ключом. Ему не нужны были витамины, только материал для репортажа.
