При виде черно-белой патрульной машины Ева нахмурилась.
– Почему, черт возьми, они до сих пор возятся с сенсорами? Поднять меня с постели в пять утра и все еще не обеспечить охрану места происшествия! Неудивительно, что эти идиоты не дослужились ни до чего выше «трупоискателей»!
Пибоди ничего не сказала. «Идиотов», – не без сочувствия подумала она, – ожидает знатная головомойка. Не хотела бы я оказаться на их месте".
К тому времени когда Пибоди вышла из машины, Ева уже пересекала тротуар, решительным шагом направляясь к двум ежившимся на ветру фигурам в униформе. Заметив ее, полицейские сразу расправили плечи. «Лейтенант умеет произвести впечатление на других копов, – подумала Пибоди, вынимая из машины чемоданчик со снаряжением. – Она сразу привлекает к себе внимание».
Дело было не в ее высокой стройной фигуре и, уж конечно, не в спутанных каштановых волосах со светлым рыжеватым отливом. Причина скорее заключалась в глазах цвета доброго ирландского виски – глазах истинного копа – и в неожиданно жесткой складке полных губ.
Лицо Евы казалось Пибоди особенно выразительным отчасти потому, что она никогда не пользовалась пудрой.
Ева Даллас была лучшим копом из всех, которых знала Пибоди. Такие без колебаний пойдут на любой риск и будут стоять до конца. «И такие пнут любой зад, который в этом нуждается», – подумала Пибоди, подойдя достаточно близко, чтобы услышать окончание суровой лекции Евы.
– Подведем итоги, – холодно продолжала Ева. – Если вы вызываете отдел убийств и вытаскиваете меня из постели, то должны как следует организовать охрану места происшествия и подготовить рапорт к моему прибытию, а не стоять здесь, открыв рот, как пара слабоумных. Вы ведь копы, черт возьми! Так и ведите себя соответственно.
– Да, сэр… лейтенант, – дрожащим голосом отозвался младший из двух полицейских.
Он казался совсем мальчишкой, и только по этой причине Ева удержалась от дальнейших упреков. Она устремила ледяной взгляд на его партнершу, которая явно была отнюдь не новичком.
– Да, сэр, – сквозь зубы процедила женщина. В ее голосе звучало нескрываемое возмущение.
– Какие-нибудь проблемы, полицейский… Бауэрс? – осведомилась Ева.
– Нет, сэр.
Светло-голубые глаза Бауэрс резко выделялись на смуглом лице, темные волосы выбивались из-под форменной фуражки. На куртке не хватало пуговицы, а ботинки были стоптанными и нечищеными. Ева могла сделать ей замечание, но решила, что убогая и грязная работа, которой вынуждена заниматься эта женщина, в какой-то мере оправдывает неопрятную внешность.
