— Тогда прикажи мне остаться! Все, что тебе нужно сделать, просто сказать мне.
— Я этого не сделаю. И ты не можешь это сделать. Во-первых, судьбой тебе предначертано стать королем. В твоих мыслях и в твоем сердце я видела корону, которую ты однажды наденешь. И потом, твоя семья в горе и твой народ скорбит о тебе. Мысли об этом всегда будут отравлять то, что было нам даровано судьбой. Ты все равно уйдешь, рано или поздно.
— Ты так мало веришь в меня… Я хочу спросить тебя, Дейрдре, ты любишь меня?
Глаза девушки заблестели, но она не позволила слезам пролиться.
— Ты дорог мне. Ты зажег свет в моей душе.
— «Дорог…» Этого недостаточно. Ты меня любишь?
— Мое сердце сковано льдом. В нем нет места любви. — Это первая ложь, которую я от тебя услышал. Я видел, как ты обнимала напуганного ребенка, как ты рисковала жизнью, чтобы спасти его.
— Это другое дело.
— Я был с тобой, и я видел твои глаза, когда ты открывалась мне, — лицо принца пылало от гнева. Дейрдре задрожала.
— Страсть — это еще не любовь. Я в этом уверена. Мой отец испытывал страсть к моей матери и ее сестре, но не любил ни ту, ни другую. Ты дорог мне, но страсть — это все, что я могу тебе дать. Я проклята из-за того, что когда-то женщина полностью отдала свое сердце мужчине.
— Значит, из-за того, что твой отец был безответственным, мать — глупой, а тетка — мстительной, ты прогонишь из сердца тепло, которое там еще сохранилось?
— Я не могу дать то, чего у меня нет.
— Тогда послушай меня, Дейрдре, королева Моря Льда! Я люблю тебя и уже никогда не полюблю другую. Я прошу тебя еще раз: едем со мной.
— Я не могу. Не могу, — повторила она, сжав его ладонь. — Я прошу тебя! У нас осталось так мало времени. Не позволь холоду встать между нами. Я отдала тебе больше, чем могла отдать другому мужчине. И я клянусь тебе, что другого у меня никогда не будет. Разве этого не достаточно?
— Этого мало. Если бы ты любила, то поняла бы, о чем я говорю, — рука принца легла на рукоять меча, словно он хотел выхватить его и уничтожить стену непонимания, которая разделяла их. Но вместо этого он отступил на шаг. — Вы сами построили свою тюрьму, моя госпожа.
И он ушел. Оставшись одна, Дейрдре упала на колени. «Но отчаяние, — подумала она, — поможет здесь не больше, чем меч Кайлера». И снова принялась поливать растения.
— Почему вы ему не сказали?
Дейрдре вздрогнула, едва не опрокинув ведро.
— Орна, ты не имеешь права подслушивать мои личные разговоры.
