Вебстер нахмурился:
– Ты пытаешься разворошить гнездо шершней, Ева. Учти, если ты свяжешься с Рикером, тебя очень больно ужалят.
– Я уже с ним связалась. А ты и не знал? – насмешливо проговорила Ева. – Эта драгоценная крупица информации еще не упала в твои ладони? Так вот, знай: я повязала четырех его орангутангов, и сейчас они коротают время в наших клетках.
Вебстер пожал плечами:
– Тебе все равно придется их отпустить.
– Может, и так, но от них я сумею узнать больше, чем от одного из своих коллег. Ведь ты же был копом, Дон!
– Я до сих пор им являюсь, Даллас.
– Тогда и веди себя, как подобает полицейскому!
– По-твоему, если я не раскрываю громких преступлений и не срываю аплодисментов публики, то мне наплевать на мою работу?! – Вебстер со стуком поставил бутылку на кухонную стойку. – Я делаю то, что делаю, именно потому, что моя работа мне небезразлична! Если бы все копы были такими же принципиальными, как ты, отдел внутренних расследований не понадобился бы, но, к сожалению, это не так!
– Они были в чем-то замешаны, Вебстер? Коли и Миллз… Они брали взятки? Его лицо снова замкнулось:
– Не могу сказать.
– Потому, что не знаешь, или потому, что не хочешь?
Их взгляды встретились, и Еве показалось, что в глазах Вебстера на какое-то короткое мгновение промелькнуло сожаление.
– Я не могу сказать, – повторил он.
– Отдел внутренних расследований ведет какое-нибудь следствие, в котором фигурируют Коли и Миллз?
– Даже если бы такое следствие велось, оно было бы засекречено. И я не имел бы права не просто подтвердить или опровергнуть данный факт, а вообще говорить на эту тему.
– Откуда Коли взял такие огромные деньги, которые он вложил в различные предприятия?
Губы Вебстера плотно сжались. Ему на секунду показалось, что, если он откажется говорить, Ева попытается буквально ногтями вырвать у него признание.
– У меня нет никаких комментариев относительно подобных предположений, – выдавил он из себя.
– Обнаружу ли я такие же значительные суммы, если покопаюсь в финансовой документации Миллза? – не отступала Ева.
– Без комментариев.
– Тебе следовало стать политиком, а не полицейским! – взорвалась она и, развернувшись, направилась к двери.
– Ева! – Вебстер никогда раньше не называл ее по имени – по крайней мере, вслух. – Будь осторожна! Будь очень осторожна!
Ева не остановилась и никак не отреагировала на его слова. Когда за ней с грохотом захлопнулась дверь, Вебстер все еще стоял на кухне, а внутри его бушевала настоящая буря. Затем он подошел к телефону и сделал первый звонок.
