– Окажись я на его месте, я прокляла бы свою мать за то, что она родила меня на свет, – констатировала Пибоди, когда майор удалился. – А что, он действительно может схлопотать двадцать пять лет строгого режима?
– Еще как! Будет знать, как связываться с копом. Правосудие этого не любит. Ну ничего, сегодня ночью у него будет время поразмыслить на эту тему. Как следует поразмыслить! Завтра утром жду тебя здесь в половине седьмого. Я собираюсь заняться им как можно раньше. А ты будешь стоять рядом со злобным, жестоким лицом.
– С удовольствием! Вы тоже едете домой? – спросила Пибоди, помня, что часто, отправив ее домой, начальница еще подолгу засиживалась в рабочем кабинете.
– Да-да, еду. После общения с этой мразью мне хочется принять душ. Итак, в шесть тридцать, Пибоди.
– Так точно, босс.
Ева не успела пообедать и была вдвойне расстроена, выяснив, что неизвестный, который регулярно воровал из ее кабинета шоколадные батончики, добрался до новой заначки. Пришлось удовольствоваться сиротливым яблоком, которое кто-то из детективов неосторожно забыл в общем холодильнике. Заморив с его помощью червячка, Ева, когда добралась до дома, мечтала уже не о еде, а о горячем душе.
Она была немного разочарована тем, что Соммерсет не встретил ее, как обычно, в вестибюле и, таким образом, не состоялась их традиционная ежевечерняя перепалка.
«Итак, первым делом – душ! – решила Ева, взбегая по ступенькам на второй этаж. – А потом – на поиски Рорка». Найти человека в этом огромном доме было задачей не из легких. Пока она будет находиться в душе, нужно решить, о каких событиях бурного сегодняшнего дня стоит рассказать Рорку, а о каких лучше умолчать. Вероятно, ради сохранения семейного покоя о стычке с Рикером пока стоит помалкивать.
Войдя в спальню, Ева увидела цветы. Их было невозможно не заметить, поскольку гигантский – метра полтора в обхвате – букет красовался в самом центре комнаты, а запах от него был таким сильным, что хотелось чихать. В следующую секунду Ева увидела, что у букета есть длинные тощие ноги в черных брюках. Соммерсет! С душем придется повременить.
– Это мне? Господи, Соммерсет, не следовало этого делать! Если Рорк узнает, какой страстью вы ко мне пылаете, он даст пинка в вашу тощую задницу и уволит вас ко всем чертям. Впрочем, моя жизнь превратится тем самым в подлинное блаженство.
– Опять шутите! – сварливо ответил старик из-за охапки цветов. – И снова оскорбляете меня. Этот чудовищный и безвкусный букет был только что доставлен частным курьером.
