Тим поспешно вытолкал Сьюзан из кабинета, едва она заметила окровавленную фигуру на полу маленькой, темной комнатки. Обстоятельства смерти были почти идентичны тем, что имели место при убийстве Трента: судья был заколот хорошо рассчитанным ударом кинжала; его скальп валялся на полу.
Сьюзан прислонилась к стене в передней. Она была близка к обмороку. Тим предложил ей руку для опоры. Но не удержался, чтобы не сказать:
— А ты отпустила Вульфа…
— Я не верю, что это сделал Вульф.
— Кто же тогда?
— Не знаю, — призналась она.
— Ох, не обрадуется банкир Нильсон…
Он оказался прав. Банкир немедленно нанял пару крутых парней, чтобы те охраняли его день и ночь. Вот было зрелище — Нильсон, едущий в кабриолете по главной улице, а по обе стороны от него — двое конных стрелков!
Тим полагал, что через неделю-другую из столицы штата прибудут крупные чины, чтобы расследовать серию убийств в Мэд-Ривер, а заодно выгнать обоих — его и Сьюзан — с их должностей. Наверняка банкир отправил соответствующую телеграмму властям.
Но Сьюзан в это не верила, полагая, что Нил Нильсон не отважится взывать к высоким инстанциям: а вдруг следствие обнаружит его причастность к налетам?
— Он не рискнет, — настаивала она.
— По крайней мере, мы знаем, что убийца — Вульф, и можем быть настороже, — сказал Тим.
— Убийцей может оказаться любой. И, вероятно, это — не индеец. Снятие скальпов — только отвлекающий маневр. Нас пытаются сбить со следа.
— А по-моему, только индеец пойдет на столь кровавое дело, — возразил Тим. — Такой способ — не для белого человека!
— Снова твои предрассудки…
— Пусть мои предрассудки тебя не волнуют. Я уезжаю из этого города.
…Однажды ночью, патрулируя по городу, Тим проходил мимо лавки, где обосновалась миссия преподобного Абеля. Дверь открылась, пропуская небольшую группу верующих. Тут были несколько детей, индианок, деревенских женщин в чепчиках и пара пьяниц, которых он замечал раньше клянчащими выпивку возле салунов.
Когда прихожане разбрелись, в дверях появилась Сабрина Грей. Увидев Тима, она улыбнулась:
— Где ты пропадаешь?
— Дела, — ответил он. — Ты же знаешь: у нас — еще одно убийство.
— Да, — сказала она, помрачнев. — У меня тоже хватает проблем. Отец болен, и я выполняю его обязанности.
— Видел я твою паству, — сказал он.
Она вздохнула:
— К нам идут лишь дети и безнадежно опустившиеся…
— Надеюсь, твой отец болен не очень серьезно?
— Трудно сказать… Доктор, видимо, не в состоянии выяснить, что с ним. Отец очень похудел, его мучают боли. Доктор давал ему лекарство, но не видно, чтобы отцу стало лучше.
