Нет!
Рука ее дрогнула, и трубка опустилась. Она чуть не уронила ее, и я подумал было, что она сейчас бросит ее на рычаг. Она посмотрела на трубку, и лицо ее скривилось.
– Ну и черт с тобой, – произнесла она и мягко опустила трубку.
Она поднялась, и я еще яснее, чем ее наготу, увидел покрасневшие и наливавшиеся черным пятна от ушибов. Она выглядела так, будто побывала на бойне. Но я вспомнил о том, как вторглись в мое жилище, перекачали мои файлы, выведали все о моих подружках, вспомнил о злобности разочарованного голоса, который извращал и перевирал истину, чтобы подогнать ее под собственные подозрения. Моя совесть заткнулась, сложила ручки и стала наслаждаться зрелищем.
Она повертела стакан в руках, поставила его обратно в бар и пошла в ванную с чувством оскорбленного достоинства, похожая на робота-балерину. Через несколько минут я услышал, как зашумела вода в унитазе и включился душ. Неплохая задумка – мне тоже может пригодиться. Я выдернул штифты, собрался с силами и резко оттолкнулся от стены, отлетев от нее и очутившись на открытом пространстве, затем обогнул гребень стены и оказался снова у фасада отеля. На сей раз мне не понадобилось цепляться за стену – я стукнулся о нее, отлетел, схватился за подъемный механизм и принялся быстро подтягивать себя наверх. Руки ломило от напряжения, а я направлял веревку ногами, стараясь, чтобы ее не было видно из окон. Мне придавало сил чувство облегчения, ведь теперь я знал, из-за чего вышел весь этот сыр-бор.
Страсбургский номер, Горан Бернгеймер, торговый представитель Европейского Союза. Значит, Жанна д'Арк – торговый инспектор ЕС. Хорошенькая работенка для параноика. Но судя по тому, что я слышал обо всей этой честной компании, ее скоро снимут с моего следа: Бернгеймер не идиот. Чувства облегчения хватило на всю дорогу обратно в номер… почти на всю.
Я был уже на подоконнике, как вдруг мне в сердце закрался холодок. О'кей, она всего лишь чересчур рьяный полицейский-маньяк – такие обычно заканчивают тем, что подтасовывают факты. Ну-ка пусть теперь попробует! Но все же она в некотором роде коп, а не обычный любитель покопаться в грязном белье. И это придавало больший вес всему, что она говорила, – гораздо больший вес. Ладно, насчет меня она ошиблась, но главной причиной, по которой она меня подозревала, по-видимому, были те круги, в которых я вращался. Я решил уж было, что она и в отношении их заблуждается, – но так ли уж она была не права? О них она говорила с полной уверенностью, и, судя по всему, Жорж на дальнем конце провода был того же мнения. И увереннее всего они были в отношении Лутца.
