– Бабуся! А бабуся! А когда же полетит? – допытывался Сережа.
Но вот раздался оглушительный гул от заработавшего мотора. Толпа затихла в ожидании. Пропеллер крутился все быстрее. Самолет покатился по ровному полю, потом будто дернулся, оторвался от земли и полетел. Люди ахнули и зааплодировали. Отчаянно бил в ладоши и Сережа, не сводя восторженных глаз с невиданной птицы.
– Дедуня, а дедуня? Почему крылья не машут? – удивленно спросил внук, когда аэроплан поднялся над деревьями...
Всю дорогу домой внук задавал все новые и новые вопросы, но старики не могли на них ответить. «Вот приедут твои дядья, ты у них и спроси», – отбивался дед. Дивная грохочущая огромная «птица» потрясла воображение впечатлительного мальчика. Сказка или быль? Им владело необъяснимое чувство счастья от встречи с незнанием, желанием узнать, что это такое... Шло время, но где-то в тайниках его души, в детском воображении незримо летала чудо-птица, летала, чтобы через десять лет навсегда завладеть всем существом Сергея Королева.
Теплое лето сменила дождливая осень. Сережа все больше сидел в доме, увлеченно играл в свои детские игры – строил из кубиков домики, рисовал что-то, мог сосредоточенно часами заниматься своими делами, никого не замечая вокруг. Больше всего его привлекали книжки да кубики-азбука. Случайно обнаружилось, что внук уже грамотный. Самостоятельно научился читать по складам и даже пытался писать. Писал он, как все дети, а Сереже не было и шести, крупными печатными буквами, а цифра «два», например, у него смотрела в обратную сторону.
Дед с бабкой попросили заниматься с внуком учительницу М. М. Гринфельд, снимавшую в доме Москаленко небольшую комнату. По ее воспоминаниям, Сережа проявлял смышленость и любознательность и быстро освоил счет до миллиона и арифметические задачи на все четыре действия.
Однообразно жил город Нежин. Тихо и скучно в семье Москаленко. Одна радость, внук Сергунька. Они любили его всем сердцем и отдавали ему почти все свое время. Но требовала забот и лавчонка. Прибылей больших не давала, но кормила и одевала стариков и их дочерей. Все казалось вокруг незыблемым. И вдруг словно гром среди ясного неба – в августе 1914 года немцы объявили войну России. Для стариков Москаленко она действительно началась неожиданно. Правда, о том, что происходило в России, они знали – газеты Николай Яковлевич читал регулярно, но глубоко политикой не интересовался. Знал, что кайзер Вильгельм родня российскому самодержцу, и надеялся, что до войны все-таки дело не дойдет.
