— Крыса, — отсутствующим голосом сказал Флетчер, не отводя взгляда от погруженного во тьму дальнего берега. — Она поплывет к пустырю на задворках заведения Джона Ки.
Он замолчал и снова несколько раз мигнул фонариком. Почти одновременно в густом мраке, низко над маслянистой водой реки, вспыхнула яркая точка. Крохотный огонек мигнул раз, второй, третий — и исчез.
— Это Веймаут на катере, — сказал Флетчер. — Они готовы… Теперь можно идти к Джону Ки.
Мы вернулись под низкую темную арку, спотыкаясь, поднялись по небольшому уклону к разбитым воротам, которые закрыли и заложили засовом, выйдя на улицу, и углубились в начинавшийся прямо напротив малопривлекательный переулок. Тусклая полоса света падала на грязную дорогу впереди нас. Флетчер остановился на мгновение и предостерегающе шепнул:
— Не разговаривайте по возможности. А если не можете молчать — бормочите на любом жаргоне любого известного вам языка и почаще пересыпайте речь проклятиями!
Он схватил меня за руку, и я переступил порог Лавки Радости и оказался в убогой комнатушке площадью не более двадцати квадратных футов, с очень низким потолком. Здесь сильно пахло керосином, и несколько предметов скудной обстановки были едва различимы в тусклом свете простой железной лампы, которая стояла на деревянном ящике на верхней площадке лестницы, ведущей, похоже, в подвал.
Я резко остановился: душная крохотная каморка совершенно не отвечала моему заранее составленному представлению о заведении с сомнительной репутацией. Я открыл было рот, но в этот момент Флетчер ущипнул меня за руку — и из мрака, сгустившегося за ящиком с лампой, выступила маленькая сгорбленная фигурка!
Я сильно вздрогнул, поскольку не подозревал о присутствии в комнате еще одного человека. Призрак оказался китайцем и, насколько я мог судить в темноте, очень старым китайцем, одетым в широкий голубой халат. Желтое лицо старика покрывала густая сеть извилистых замысловатых морщин, среди которых глаза его были практически не видны.
— Привет, Джон, — сказал Флетчер и направился к лестнице, взяв меня за рукав.
Когда я поравнялся с ящиком, китаец неожиданно поднял лампу и направил луч света прямо мне в лицо.
Я не сомневался в высоком качестве своего грима, однако затрепетал от волнения и страха, оказавшись под пристальным взглядом хитрых старческих глаз, глядящих с обезьяньего личика, похожего на уродливую маску.
— Ты привести друг, Чарли? — пропищал старик тонким голоском.
