Затем последовали другие материалы:
Изучение документов, найденных при обыске сообщника Ли Хон Хунга, показало, что оба щедро финансировались Кантонским обществом Триад, руководители которого предписали им убить сэра Ф. М или мистера К. С., секретаря по делам колоний. В рапорте, подготовленном сообщником для отправки в Кантон, также обнаруженном при личном обыске, он выразил сожаление по поводу провала покушения.
В Санкт-Петербурге распространено официальное сообщение о том, что подразделение китайских солдат и толпа деревенских жителей окружили дом российского подданного Саида Эфенди в окрестностях Хотана в Китайском Туркестане.
Они открыли стрельбу по дому и подожгли его. В доме находилось около 100 российских подданных, многие из них погибли.
Русское правительство дало указание своему полномочному представителю в Пекине заявить решительный протест по этому поводу.
И наконец, в колонке частных сообщений я нашел следующее:
Хэнань. Отменил посещение. Элтем.
Только я вклеил это в мой альбом, вошел Найланд Смит и уселся в кресло за столом напротив меня. Я показал ему вырезку.
— Я рад за Элтема и за девушку, — сказал Смит. — Но это знаменует еще одну победу Фу Манчи. Боже праведный! Зачем Ты откладываешь возмездие!
Загорелое лицо Смита сильно похудело с тех пор, как он начал сражение с самым грозным врагом, когда-либо противостоявшим человеку. Он встал и начал беспокойно ходить по комнате, яростно набивая табаком свою вересковую трубку.
— Я видел сэра Лайонела Бартона, — сказал он вдруг. — Короче говоря, он надо мной смеялся! В течение месяцев я все не мог понять, куда он уехал. А он был в Египте. Он как заколдованный, его и смерть боится. В «Таймс» опубликовано его письмо. Он видел в Тибете такие вещи, которые Фу Манчи предпочел бы скрыть от глаз Запада; в сущности, он, по-моему, нашел новый ключ к воротам Индийской империи.
Мы уже давно внесли имя сэра Лайонела Бартона в список людей, через чьи трупы Фу Манчи нужно было перешагнуть, чтобы достичь своих целей. Ориенталист и исследователь, бесстрашный путешественник, первым проникший в Лхасу, трижды в одежде паломника входивший в закрытую для европейцев Мекку, Бартон теперь опять обратил свои взоры к Тибету и этим подписал свой смертный приговор.
— То, что он сумел живым добраться до Англии, — хороший признак? — вопросительно глядя на Смита, предположил я.
Смит покачал головой и зажег почерневшую трубку.
— Англия сейчас — это паутина, — ответил он. — Паук будет ждать своего часа, Петри. Иногда я впадаю в отчаяние. За сэром Лайонелом уследить невозможно. Видел бы ты его дом в Финчли. Низенький такой, со всех сторон деревья. Сыро — как в болоте, запах — как в джунглях. Все кверху дном. Он только сегодня приехал и работает и ест (и спит, по-моему) в кабинете, который выглядит, как аукцион Сотби после землетрясения. В остальных комнатах — наполовину зверинец, наполовину цирк. У него конюх — бедуин, китаец — камердинер и Бог знает какие еще чудные люди.
