Здравый смысл вытеснил фантазии. Человек был душегубом, которого доктор Фу Манчи послал, чтобы разделаться со мной.
— Руки вверх! — приказал я.
«Белый негр» повиновался, подняв светлые руки, но даже не моргнув от резкого луча.
— Не так громко, сэр, — хрипло сказал он. — Себе же хуже сделаете, если будете так кричать.
То, что он говорил по-английски, причем с американским акцентом, вызвало новое потрясение. Я не доверял его напускному дружелюбию.
— Кто вы? Что вам нужно?
— Меня зовут Хассан, сэр. Я хочу помочь вам…
— С какой стати?
— Того желает Белая Леди. — С этими словами он коснулся лба. — Когда Белая Леди желает, Хассан повинуется.
У меня екнуло сердце.
— Эта Белая Леди… Ардата?
Хассан снова приложил руку ко лбу.
— Ее семье я служу, как служил мой отец, а еще раньше — его отец, очень-очень давно. Приказ Белой Леди гораздо важнее, чем приказ хозяина, гораздо важнее любого другого, кроме веления всемогущего Аллаха. Следуйте за Хассаном.
Мне хотелось задать ему уйму вопросов, ведь у этого человека, возможно, был ключ к той мучительной загадке, которая не давала мне покоя, однако требовалось принять быстрое решение, и я его принял.
— Ведите, — сказал я и шагнул вперед. — Я буду светить фонариком.
— Никакого света, — прошептал он, — никакого света. Подойдите поближе и возьмите меня за руку.
Я схватил его белую мускулистую руку, движимый отнюдь не детской доверчивостью, однако, когда я оказался рядом с нубийцем и выключил наконец фонарик, немигающие глаза великана подсказали мне единственно верный вывод: Хассан был слепцом.
— Ни звука, — тихо сказал он, — Хассан видит внутренним глазом. Доверьтесь Хассану…
Он повел меня по короткому коридору, очевидно, устланному резиной. Открыл и закрыл еще одну бесшумную дверь. Зловоние лаборатории уже не ощущалось, воздух был прохладный. Мы поднялись по каменным ступеням и постояли немного наверху. Мне показалось, что Хассан прислушивается. Сам я не слышал ни звука, не видел ни огонька.
Вдруг он крепко сжал мою руку, быстро оттащил меня шага на три вправо и снова замер.
Послышались тихие шаги… все ближе, громче. Луч желтого света блеснул у арочного прохода, не далее чем в десяти футах от того места, где мы спрятались. Я смотрел, затаив дыхание. Мечущиеся лучи высветили каменный коридор. И вот показался человек, несший фонарь, — приземистый крепыш, один из телохранителей доктора Фу Манчи, бирманец. Он нес фонарь-«молнию». За ним следовали двое других, тащившие на носилках чье-то тело.
