Торсен немедленно шагнул вперед, переведя рапиру в сиксту. Йен попробовал ударить, парируя, но Торсен отбил его клинок в сторону и нанес бы укол, если бы Йен не отвел, отступая, острие рапиры. Потом Йен атаковал из секунды, своей любимой стойки, дважды меняя направление атаки, но Торсен не принял его тактику, отбил вверх рапиру Йена и нырнул вперед, целя в бок противнику: его клинок просвистел в воздухе с такой скоростью, как будто ничего не весил.
Чертовщина, у этого немолодого человека весьма сильное запястье!
— Хорошо, — сказал Йен. Он не видел лица Торсена за сеткой маски, но знал, что отец Торри улыбается.
Пусть его. Теперь очередь Йена.
Фехтовальщики снова приняли боевую стойку, однако на этот раз, когда они сблизились, Йен был готов к удару по своему клинку; опустив острие и вытянув руку вперед, Йен оторвался от рапиры противника и, сделав выпад, прошел сквозь оборону Торсена, как будто ее не было, достав отца Торри во внешнюю часть бедра.
— Это тоже было неплохо, — отметил Торсен, сопроводив замечание одобрительным ворчанием и остановив свой клинок в каком-то дюйме от груди Йена. — Твоя взяла.
После нескольких притворных финтов для отвлечения внимания противника Йен сделал настоящий выпад и, нырнув из высокой стойки в низкую, кольнул Торсена снаружи в запястье, выиграв еще одно очко. Следующий выпад тот парировал весьма своевременно, ударив противника в грудь и одновременно отводя его клинок с линии атаки, но когда Торсен попытался повторить этот маневр против прямой атаки Йена, молодой человек, воспользовавшись тем, что руки у него длиннее, а растяжка лучше, на мгновение опередив противника, коснулся плеча Торсена.
С Торсеном-старшим было то же самое, что и с Торсеном-младшим: он мог заставить свои мозги мыслить в терминах первого касания и отступления после удара, однако рефлексы его предавали. Его тело просто не понимало, что достаточно первым нанести укол, не заботясь о дальнейшем, что схватка оканчивается с первым же попаданием — если вражеский клинок мог нанести удар. Это постоянная проблема шпажистов, стоящих против рапиры. Фехтование рапирой моделировало смертельный поединок, где вы должны были убить или тяжело ранить врага одним-единственным ударом: вы добивались своего, нанося укол в корпус противника, в треугольник, образованный плечами и пахом.
Если биться не на жизнь, а на смерть, любое ранение в этот треугольник окажется серьезным; в прошлом оно привело бы, скорее всего, к летальному исходу.
