Пролистав документ, возвращаю его обратно.
— Вы сумеете объяснить дознавателю, что здесь произошло? — киваю на трупы в комнате.
Он косится в ту сторону:
— Не беспокойтесь, я знаю, что сказать, — заверяет меня юрист.
— Прекрасно. Тогда я сейчас вас покину, но учтите, связь с вами не теряется. Вы, Юрий Матвеевич, теперь работаете на меня и на нашу контору. Другими словами, вы — платный агент. Не волнуйтесь, при расчетах с вами мы будем учитывать ваши привычки, деньгами обижены не будете.
Первый раз вижу промелькнувшую на лице юриста самодовольную улыбку.
— Я действительно могу быть вам полезен, — подтверждает он крепнущим голосом.
— Вот и договорились.
Указываю на диктофон:
— То, что здесь записано, будем считать гарантией нерушимости нашего договора. Постарайтесь, Юрий Матвеевич, собрать для меня исчерпывающую информацию по некоему Белому. Знаете такого? — спрашиваю его, слегка усмехаясь: ему ли не знать об этом парне. Полозков кивает:
— Все сделаю в лучшем виде. Как мы с вами пересечемся?
Пересекаться мне с ним ни к чему, но кто знает?
— Мой человек вас найдет. Представится как посыльный от Олега из Петербурга. Ему и передадите.
Понятливый юрист еще раз кивает. Подхожу к подоконнику и снова надеваю шлейку. Выглянув в окно, тщательно осматриваю двор, затем окна дома напротив.
Народ спит и видит, наверное, уже десятые сны.
Кивнув на прощание Полозкову, забираюсь на подоконник и начинаю подъем на крышу. Это не так уж сложно, но требует некоторых навыков. Ухожу тем же маршрутом, каким пришел. Так никем и не замеченный, выхожу из подъезда. Возвращаюсь в своей «жульке», размышляя, не погорячился ли я, убрав Козырева. О московском госте можно и забыть, все равно он не представлял для меня интереса, а вот Козырев…
Основные рычаги управления корпорацией ворюг от закона я теперь более или менее уяснил. Есть, правда, несколько белых пятен, но, думаю, в скором времени мы узнаем все.
Вывожу машину на трассу в сторону Карелии.
На КПП ГАИ предъявляю свое настоящее, оформленное по всей форме удостоверение.
Инспектор в чине старлея, сонно козырнув, пропускает меня.
А дальше — серая в утренних сумерках шоссейка, вся в рытвинах и ухабах, как после бомбежки, и темная стена хвойного леса по обеим сторонам дороги почти на всем протяжении моего пути.
Когда подъезжаю к базе, солнце уже вовсю припекает, поднявшись высоко над верхушками елей и разлапистых пышными кронами, высоких мачтовых стволов сосен.
Внушительный забор из серых бетонных плит с пропущенной поверх него колючей проволокой на изоляторах — это лишь первая и далеко не самая сложная из преград, которые защищают базу от незваных гостей и тянутся километра на четыре по периметру.
