— Ты же знаешь, Степаныч, я ни с кем в паре подолгу не работал. Откуда у меня вдруг возьмется такой надежный и преданный?
Генерал загадочно ухмыляется.
— Может и найдется. — Он снимает трубку телефона внутренней связи: — Пригласите, пожалуйста, ко мне в 253/а, — говорит он диспетчерше.
— Интересно, с каких это пор мой шеф перестал мне доверять? — спрашиваю у него язвительно.
— А кто сказал, что я тебе не доверяю? — удивляется Степаныч, продолжая лукаво улыбаться, — наоборот, всегда безоговорочно доверял твоей интуиции.
Спорить с ним бесполезно, если уже уперся рогом… Посмотрим, что за типчика он мне навяжет. Хорошо, если это будет кто-то из старой гвардии, например Жорка. Впрочем, и в нем я не могу быть уверен на сто процентов, когда дело касается таких огромных денег.
При виде золота утрачивали контроль над собой даже кристально честные люди. А тут речь идет, возможно, о сотнях килограммов. В себе-то я уверен. В Афанасии Сергеевиче тоже. А вот относительно других? Не знаю, не знаю…
Открывается дверь, и так же широко я открываю рот, замолкая на полуслове.
В комнату входит Катя.
Генерал, смотря на меня со стороны, тихо хихикает. Прям пацан какой-то нашкодивший. Этого я от Степаныча не ожидал!
— Добрый день, дорогой! — говорит улыбаясь Катя, подходя к нам.
Поднимаемся с генералом из кресел, встречая даму, как и полагается джентльменам, стоя.
— Присаживайтесь, господа, — разрешает нам Катя и сама устраивается в кресле, закинув ногу на ногу, благо она не в юбке, а в джинсах. — Дорогой, я не успела тебе позвонить, чтобы ты меня встретил, но я не виню тебя за это, — прощает она мне грехи, которых не было.
Улететь я тихо улетел, но черт возьми эту Катю!..
— Вам кофе? — галантно рассыпается перед ней в любезностях генерал. Мне его поведение непонятно.
— Спасибо, Дмитрий Степанович, с удовольствием, — кивает Катя благосклонно.
— Да у вас тут чистой воды сговор! — не выдерживаю я их театральных подмостков. — А ну-ка, колись, Степаныч, ты мне ее подсунул с самого начала?! — пристально смотрю генералу в глаза.
Он улыбается, но взгляд не отводит.
— Что значит подсунул, дорогой?! Разве я вещь какая-нибудь? Ты уж, пожалуйста, выбирай выражения! — обижается Катя.
Полностью игнорирую ее слова, смотря все так же на Степаныча. Жду от него ответа на заданный вопрос.
— Ну, оружием клянусь! — сдается генерал. — Веришь?
Остается только поверить клятве старого вояки. Клятва серьезная. Нахмурившись, молча беру со столика сигареты. Генерал поднимается с кресла.
