Все это время Айлин беспрестанно твердила про себя, что здесь должна быть какая-то ловушка. Ее не могло не быть, иначе зачем ему понадобилось все это затевать? Неужели приобретение этой сказочной долины тоже являлось частью его дьявольской «психотерапии»?
Настороженно и молчаливо переходила она из комнаты в комнату и слушала объяснения мужа в ожидании, что он наконец проговорится.
— Ну, как? — спросил Роберто, когда, осмотрев все, они снова спустились в вестибюль. — Нравится?
— Райское местечко, — согласилась она. — Только я не понимаю, почему ты решил, что мне захочется здесь поселиться?
Отойдя к окну, он некоторое время смотрел во двор, а потом обернулся с таким видом, словно сомневался, сообщать ли ей о чем-то важном.
— Черри рассказывала мне, что когда-то вы жили на ферме дедушки, — осторожно начал он, — и только после его смерти переехали к матери.
Айлин и не подозревала, что ее сестра могла обсуждать с Роберто такие вещи!
— Она говорила, что тебе очень нравилось там, — продолжал он, внимательно наблюдая за выражением ее лица. — Чистый воздух, солнце, простор, возможность бродить по лугам и полям, где и сколько вздумается. А еще Черри рассказывала, что у тебя была своя лошадь и ты очень любила на ней кататься. Она говорила, что ты очень тосковала по всему этому, когда вы переехали в город…
Отвернувшись, Айлин смотрела на плавающие в солнечном луче пылинки, пытаясь смириться с тем обстоятельством, что Роберто известно о ней гораздо больше, чем она когда-либо подозревала.
— Скажи что-нибудь, — попросил он.
— Похоже, вы с Черри общались гораздо больше, чем я догадывалась, — сказала она, сама еще не зная, как к этому отнестись.
На лице у него промелькнуло какое-то непонятное выражение, и, как обычно в подобных случаях, он засунул руки в карманы брюк. Эта поза, предполагавшая расслабленность и беззаботность, на самом деле, как подозревала Айлин, свидетельствовала о состоянии, прямо противоположном.
— Мы довольно часто виделись после того, как ты от меня ушла, — признался он. — Примерно раз в месяц встречались где-нибудь в кафе. Мне ведь нужно было знать, как ты живешь, а Черри всегда с удовольствием о тебе рассказывала…
Каменные плиты пола расплылись перед глазами Айлин от набежавших слез, и сердце сжала боль, причину которой она и сама понимала плохо. Что это было: тоска по безвременно ушедшей сестре? Наверное. Обида на то, что та ничего не рассказывала ей об этих встречах? Конечно. Но самое ужасное заключалось в том, что Айлин снова почувствовала себя выставленной напоказ, словно в ее жизни не могло быть ничего личного, в особенности когда это касалось Роберто и его навязчивой идеи.
