— Снимок сделан в Англии, — объяснила миссис Гамильтон. — Более двадцати лет тому назад. До того как он потерял палец, до того как понял, что все его планы... До того, как все пошло у него прахом. Постойте, я хочу показать вам... Подождите, пожалуйста. — Она направилась к двери, затем остановилась и сказала:
— Я хочу, чтобы вы поняли.
Она вышла из комнаты, и я посмотрел на Уолтера. Он покачал головой, пожал плечами и молча поставил фото на место. Тем временем вернулась миссис Гамильтон с маленьким фотоснимком в руке.
— Чак не знает о нем, — сказала она. — Теперь он не любит фотографироваться. Вот только эта одна фотография и есть. — Женщина передала снимок Уолтеру. — Чак теперь такой. Мой брат сфотографировал его в прошлом году.
Я снова заглянул через плечо Уолтера и на этот раз увидел Чарлза Гамильтона в профиль. Снимок был сделан на природе, видимо во время какого-то пикника. На переднем плане за одним из столиков сидел Чарлз Гамильтон. Локтем одной руки он опирался о стол, а другой рукой обнимал смеющуюся грудастую девушку с невыразительным лицом. На Гамильтоне была рубашка поло с короткими рукавами, он слегка наклонился вперед, с улыбкой глядя куда-то в сторону. Его обнаженные руки были жилистыми, что свидетельствовало о его незаурядной физической силе, на плече виднелась татуировка, которую невозможно было рассмотреть. В углу рта у него торчала сигарета, и видимый на снимке глаз был прищурен из-за поднимающегося от нее дыма.
Это был тот же самый человек, только сорока трех лет, то есть двадцать лет спустя после того военного снимка. В повороте его головы и развороте плеч все еще чувствовалась самоуверенность, на губах играла все та же гордая усмешка, но следует признать, что теперь в ней слегка ощущалась горечь. Глядя на фотографию, я думал о том, что он никогда не расстанется со своими мечтами и представлением о собственном предназначении, так хорошо запечатленными на первой фотографии, что он по-прежнему молод и таким останется до конца дней.
— Вы видите? — спросила нас миссис Гамильтон. — Вы видите, что он собой представляет?
— Мне хотелось бы поговорить о нем с кем-нибудь, кто его знает, — сказал вместо ответа Уолтер.
Миссис Гамильтон взяла протянутый ей снимок.
— Он все еще очень красив, — сказала она, — и очень силен. Но все у него идет не так, как надо. — Женщина взглянула на Уолтера:
— У нас есть автомобиль марки “де сото”. Муж ненавидит его и говорит: “Они уже больше не выпускают эти проклятые штуковины”. А до этого был “хадсон”. Обе они попали к нам из третьих или четвертых рук, и ему приходится парковать ее снаружи, за поворотом, он... Дело не в профсоюзе, вы понимаете? Так уж у него складывается жизнь. Не обманывайте его, мистер Килли, пожалуйста.
