В телевизоре смеялись тысячи голосов.
Он снова посмотрел на экран, где изгалялся комик.
– Пожалуйста, – шепнул он.
«Порядок, – сказала она, – ответил комик, – у меня в багажнике запасной мотор!»
Телевизор едва не раскололся от хохота.
Поклон, еще один, и, подмигнув умирающему, комик помахал ручкой и исчез с экрана.
И вновь появился его экранный образ, маленький и бесцветный, но в целости и сохранности; оживленный и радостный, он кричал: “Отлично, Энди, превосходно!” Этот экранный Дон Дентон подмигнул настоящему и спросил: “Не так ли?"
– Пожалуйста, – шептал он.
"Как вы думаете, кто будет следующим?” – вопросил Дон Дентон с экрана.
Кто? Кто это сделал? Надо понять, кто это, кто стрелял в него и пытался его убить.
Думать он не мог. Какой-то паук, поселившийся у него в голове, путал ему мысли.
Нет! Он должен знать кто!
Ключ. Вот эта мысль была ясна: ключ, это должен быть кто-то, у кого есть ключ. Он четко припомнил тихое звяканье, перед тем как открылась дверь.
У убийцы должен быть ключ: он помнит, что дверь открывали. Он всегда запирал дверь. Это Нью-Йорк, Манхэттен – здесь двери всегда запирают.
На всем свете лишь четверо имели ключи от его квартиры, кроме него самого.
Нэнси. Его жена, с которой он жил раздельно, но не разводился.
Херб Мартин, главный сценарист шоу.
Морри Стонмэн, его продюсер.
Эдди Блейк, второй комик в его шоу.
Значит, это был один из четверых. Все они знали, что он тут, сидит один и смотрит программу. И у каждого из них были ключи.
Один из этих четверых. Он представил себе их лица – Нэнси, Херба, Морриса и Эдди, пытаясь разгадать, кто из них пытался убить его.
А потом прикрыл глаза и почти отдался в объятия смерти. Потому что это мог быть любой. Все они ненавидели его, ненавидели столь сильно, что вполне могли явиться сюда, чтоб убить его.
Как это было горько – сознавать, что четверо ближайших к нему людей столь сильно ненавидели его так, что желали его смерти.
"Ну, довольно, профессор”, – произнес его собственный голос.
Он в испуге открыл глаза. Он уже почти отходил, почти умирал. Уже пропала чувствительность ниже колен и стали неметь пальцы. Смерть. Смерть входила в него.
Нет. Он должен выжить. Он должен оставить их в дураках, всех четверых. Во что бы то ни стало он должен выжить. Думай, напрягай мозги, борись с дурнотой.
Подумай об этой четверке. Кто из них сделал это?
"Господи Боже мой!” – вскричал хрипло телевизор, и за этим послушно последовал “поддержанный технически” смех.
