— Дай посмотреть, — раздался резкий голос эк'Джемма, и Каландрилл протянул ему трубу.
Кандиец долго стоял с приложенным к глазу окуляром, затем что-то пробормотал и повернулся, глядя на паруса своего судна.
— Бураш их побери, — пробормотал он. — Этого я и боялся.
— Ветер ослабевает, — сказал Каландрилл Брахту. — А у них есть весла.
Брахт проследил за взглядом капитана и кивнул; Каландрилл смотрел на паруса. Пока они выбирались из трюма и поднимались на полуют, ветер ослаб. Он все еще наполнял паруса «Морского плясуна», но судно двигалось вперед уже не так резво. Эк'Джемм прокричал какие-то приказания, и матросы полезли наверх, подправляя паруса. Капитан выругался и приказал матросу перенять у него штурвал. Судно слегка накренилось на правый борт, паруса вновь наполнились ветром. Эк'Джемм сказал:
— Отправляйтесь вниз.
— Лучше уж мы побудем здесь, — ответил Брахт.
Кандиец сердито уставился на него, но Брахт натянуто улыбнулся, не спуская левой руки с рукоятки меча, а правой держась за арбалет. Эк'Джемм рассмеялся. Каландрилл пододвинулся к Брахту, не совсем понимая, что происходит. Неужели Брахт надумал драться на вздымающейся палубе?
— Ты угрожаешь мне?
Эк'Джемм был зол, не веря своим глазам.
— Мы не хотим, чтобы с нами обращались, как со скотом, который везут на бойню, — сказал Брахт.
— Мне кажется, что если ты вытащишь свой меч, то тут и упадешь, — ехидно заметил капитан и в подтверждение прокричал какую-то команду на своем языке — судно резко легло на левый борт. Палуба накренилась. Каландрилл схватился за первый попавшийся предмет и едва удержался на ногах. Брахт же закричал и, выпустив арбалет, покатился по палубе, удержавшись только за гакаборт. Эк'Джемм рассмеялся; Брахт с трудом встал на ноги. Бледность вернулась на его лицо, и Каландрилл понял, что его приятель не настолько оправился от болезни, как ему показалось. Только сила воли помогла ему подняться на полуют, и сейчас она же помогала ему держаться левой рукой за леер, а правой сжимать эфес. Блестящие голубые глаза яростно сверкали на смуглом лице; Брахт вытащил меч.
Эк'Джемма это, кажется, еще больше развеселило; на толстогубом лице появилась кривая усмешка, словно смелость кернийца пришлась ему по душе. Затем он сделал жест рулевому, и тот еще чуть повернул штурвал. Это движение совсем немного изменило курс судна, но палуба вдруг вздыбилась у них под ногами, и Каландрилл едва удержался на ногах, резко взмахнув руками, Брахта же просто вдавило в леер, и, пытаясь не свалиться в воду, он едва не выронил меч. Каландрилл скользнул по палубе и, вцепившись в кожаную рубашку Брахта, едва успел затащить его назад на палубу. Когда керниец поднялся на ноги, на лице его была опять та же зеленоватая бледность, а на лбу и на верхней губе поблескивал лихорадочный пот.
