Когда он вошел, Брахт пошевелился — темная тень в темной каюте. Каландрилл поставил тазик, выпрямился и тут же выругался, ударившись головой о низкий потолок.
— А что, света нет? — спросил керниец.
— Мы не зажигаем огней, — объяснил Каландрилл и описал ему ситуацию.
— Это — Азумандиас? — промычал Брахт. — Неужели Варенту не удалось замести наши следы?
Каландриллу даже показалось, что он рад такому обороту дела, словно подозрения его оправдались. Каландрилл пожал плечами, но Брахт не увидел этого в темноте; Каландрилл отыскал снадобье и дал ему очередную порцию. Брахт выпил и со стоном опустил ноги на пол. Он был еще очень слаб для того, чтобы драться, и Каландрилл толкнул его назад на кровать.
— Ты ничего не можешь сделать, — сказал он. — Эк'Джемм говорит, что нас могут догнать за день или два, если не переменится ветер; к тому же ночью они нас могут потерять. Так что постарайся поскорее прийти в себя.
Керниец вздохнул и опять упал на постель.
— Если бы мы отправились на конях, как цивилизованные люди…
— С нами могло бы случиться то же самое, — прервал его Каландрилл. — Если это судно послано за нами Азумандиасом, то и на суше он бы не оставил нас в покое.
— Но на суше я мог бы драться, — упрямо простонал Брахт. — А здесь я могу только лежать. Чтоб она провалилась, эта морская болезнь!
— Будем надеяться, что снадобье эк'Джемма поставит тебя на ноги до того, как нас догонят, — сказал Каландрилл, чтобы успокоить его. — А может, это вовсе и не Азумандиас? Если так, то это судно просто охотится за «Морским плясуном», и эк'Джемму придется драться.
Однако Брахт все не унимался:
— Значит, у меня есть выбор: или этот толстый кандиец передаст меня в руки Азумандиасу, или я отправлюсь на дно стараниями пиратов, — пробормотал он. — Мне не нравится ни то, ни другое.
Он говорил упавшим голосом: сейчас, мучаясь морской болезнью, Брахт вовсе не походил на гордого всадника, каким его привык видеть Каландрилл. Он с большим трудом подавил в себе смех.
— Мы еще подеремся, — успокаивающе сказал он Брахту. — На судне есть арбалеты — на корме и на носу.
— Если на том судне Азумандиас, он прибегнет к колдовству, — возразил Брахт. — Если эк'Джемм надумает драться.
— Вдвоем мы можем его заставить это сделать, — сказал Каландрилл. — Если его держать на кончике меча, он будет драться.
— Зачем? — уныло спросил Брахт. — Азумандиас своим колдовством может запросто отправить эту посудину на дно.
— Тогда он не завладеет картой. — Каландрилл похлопал себя по кошельку. — А, скорее всего, он именно к ней и стремится. Если они даже и потопят судно, Азумандиас сделает все, чтобы взять нас живыми и заполучить карту.
