— Рут! Рут, дорогая! — Колени его подгибались.
Она строила башенку из мягких разноцветных пластмассовых кубиков. Движения молодой женщины были осторожны, а на лице застыло сосредоточенное выражение. Услышав голос мужа, она повернула голову в его сторону, но не сделала никакой попытки встать. Посмотрев на доктора, она залилась веселым смехом, и Форестер понял, что ни возраст, ни внешность в самом деле больше не волнуют ее.
— Рут, бедняжка моя!
Она выглядела столь же молодой, как в ту ночь, когда голубой свет сверхновой разлучил их. Ее нежная кожа порозовела от лосьонов и массажа, а темные волосы были перекрашены в светло-русый цвет. Брови выщипаны, пожалуй, слишком сильно, а помада на губах слишком яркая. На ней было прозрачное голубое неглиже, которое раньше казалось ей чересчур откровенным. Вся тревога и страх полностью исчезли из ее огромных сияющих глаз.
— Привет! — наконец сказала она ему по-детски мягким и торжественным голосом, не выпуская из рук мягкие пластмассовые кубики. Длинные алые ногти странно сочетались с ее теперешней манерой держать вещи. — А ты кто?
Ужас на время лишил Форестера дара речи, но он заметил, что она все же узнала его. Пластиковый кубик выпал из ее руки и покатился по полу. Гуманоид мгновенно подхватил его и положил возле девушки, но она не притронулась к игрушке. В темных глазах жены доктор увидел напряжение — она словно силилась что-то вспомнить. Наконец Рут тихонько прошептала:
— Тебя зовут Клэй. Правда, Клэй?
Звучание ее неуверенного голоса вызвало слезы на глазах Форестера. Он рванулся к жене:
— Моя радость! Что они с тобой сделали?
Ее удивленные глаза засветились необъяснимой тоской и радостью, тонкие белые руки протянулись в импульсивном порыве навстречу Форестеру. Она не чувствовала охватившего его страха, но, рванувшись к мужу, опрокинула башенку из кубиков. Глаза ее по-детски округлились, а пунцовые губы искривились от громкого восклицания — совсем как ребенок, у которого отобрали игрушку.
— К вашим услугам, Рут Форестер. — Быстрый маленький гуманоид помог ей собрать кубики, и она принялась строить башенку заново. Растущая неуверенность ушла из ее глаз. Поглощенная игрой, она улыбалась от удовольствия. Форестер услышал счастливый детский лепет. Она забыла его.
