Бог— надзиратель расхохотался.
— Эх, а ты знаешь, у нас ведь тут очень продвинутая тюрьма. Ты приехал сюда из Нью-Йорка и, наверное, считаешь, что мы здесь здорово отстали от жизни. Но это не так. У нас здесь нет полицейской жестокости. Так вот, если бы я вмешался в твои дела с Гарри Койном, возможно, мне пришлось бы применить силу, чтобы удержать его подальше от твоей юной задницы. Я знаю, ребята, вы считаете, что всех копов надо ликвидировать. Так вот, в этой конкретной ситуации я самоликвидируюсь. Более того, я знаю, ребята, что вы верите в сексуальную свободу — и я тоже! Поэтому Гарри Койн получит свою сексуальную свободу без вмешательства и жестокости с моей стороны. — Его голос был отдаленным и бесстрастным, почти призрачным.
— Нет, — сказал Джордж.
Охранник вытащил пистолет.
— Слушай меня, сынок. Сейчас ты снимешь штаны и нагнешься. И подставишь задницу Гарри Койну. Без вариантов. А я прослежу, чтобы ты сделал все, как надо. Иначе тебе не придется сидеть сорок лет. Я тебя пристрелю, прямо здесь и сейчас. Я всажу в тебя пулю и скажу, что ты оказывал сопротивление тюремному режиму. А теперь соберись с мыслями и подумай, что лучше. Я и вправду тебя убью, если ты не будешь делать то, что он тебе скажет. Это не шутка. Тебя нам не жалко, а он еще пригодится. Он очень нужный нам человек, и я должен заботиться о том, чтобы ему было хорошо.
— А я тебе в любом случае вдую, живому или мертвому, — сумасшедший Койн хихикал, словно злой дух. — Тебе все равно от меня не уйти, парень.
В конце коридора загремела дверь, и к камере прошагал шериф Джим Картрайт с двумя полицейскими в синей форме.
— Что здесь происходит? — сказал шериф.
— Я поймал этого извращенца Джорджа Дорна на том, что он пытался изнасиловать Гарри, — ответил охранник. — Пришлось вытащить пистолет, чтобы его остановить.
Джордж покачал головой.
— Ну вы, ребята, даете! Невероятно. Если вы разыгрываете этот маленький спектакль для меня, можете заканчивать. Вы меня не обманете, как не обманете самих себя.
— Дорн, — произнес шериф, — ты пытался совершить в моей тюрьме противоестественный акт, запрещенный святой Библией и законами нашего штата. Мне это не нравится. Мне это совсем не нравится. Тебе придется выйти. Я вынужден тебя образумить. Ты пойдешь со мной в камеру для допросов, и там мы немного побеседуем.
Шериф открыл дверь в камеру и жестом приказал Джорджу выйти. Затем повернулся к сопровождавшим его полицейским. — Оставайтесь здесь и решите
