Правой рукой девушка держалась за ручку двери, заставляя своего спутника мучительно переживать о возможном бегстве на первой же остановке у светофора.
— У нас нет педели. Бабушка серьезно больна. Я делаю это для нее, ты помнишь? Выполняю последнее желание умирающей.
Брук согласно кивнула и заметно приуныла.
Расправив несуществующие морщинки на одежде, Брук положила руку па бедро, словно пытаясь изгладить память о его прикосновениях. Переключая передачу, Мэтт заметил ее движение. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы выкинуть из головы мечты о стройных ногах девушки.
— Что случилось? — спросил он, увидев ее колебания.
— Мы не готовы. Понимаешь, мы даже не придумали историю нашего знакомства, которая заинтересует всех любопытных.
— Да что их может заинтересовать?! В нашем знакомстве не было ничего криминального. Увидели, понравились друг другу.
— Как мы встретились, как полюбили друг друга, когда все это произошло… — монотонно перечисляла Брук.
— Мы познакомились в магазине, когда ты стала миллионным покупателем. Я рассказывал бабушке, что ты…
Остановись, парень!
— Что?
— Ничего особенного. — Мэтт ухмыльнулся, вспомнив, как Брук легко разрушила его теорию о страсти женщин к покупкам. — Просто сказал, что ты отказалась от всех призов.
— Не от всех, — озорно возразила Брук. — Когда я получу мои модные ботинки?
— Расслабься, Золушка. Очень скоро.
На ее гладком лбу опять появилась морщинка.
— Так что с нашим знакомством?
Мэтт коротко кивнул.
— Мы снова встретились, когда я подогнал фургон к воротам сиротского приюта. И мы влюбились друг в друга.
— Что, так быстро?
— А долго ли, умеючи? Пожалуйста, успокойся и не усложняй ситуацию.
Брук с шумом выдохнула.
— Но ситуация действительно сложная! Ты не можешь все предугадать, потому что любовь связана с эмоциями.
— Не совсем так, — поправил Мэтт, вспоминая, что нечто похожее говорила ему и бабушка. Но любовь и брак он всегда рассматривал как ограничение личной свободы, поэтому изо всех сил избегал и того, и другого. На мгновение их взгляды пересеклись, и нервы Мэтта напряглись до предела. Он старательно прокашлялся и принялся внимательно изучать дорогу. Не Брук. Не ее стройные ноги или завораживающие глаза и чувственные губы, а куда менее интересное дорожное покрытие.
— Не напрягайся, — проговорил Мэтт. Насколько его голос был спокоен и тверд, настолько он был выведен из равновесия. — Люди пожмут плечами и скажут, что я наконец попался.
