На следующий день Рэдклифф уехал. Три дня спустя Эмбер получила письмо. Она показала его Элмсбери в то же утро, когда тот пришел поговорить с ней. Нэн расчесывала ей волосы, рядом с туалетным столиком стояла статуэтка негра.
— Так, значит, старый ловелас говорит, что постоянно думает о вас как о создании совершенной красоты, — усмехнулся Элмсбери.
Эмбер приклеила мушку с левой стороны рта.
— С тех пор как я стала богатой вдовой, я заметила, что мои достоинства возросли многократно.
— Только в смысле бракосочетания, моя милочка. Твоих прелестей хватило бы на дюжину женщин, но в этом мире хорошенькое личико и отсутствие денег вынуждают женщину искать себе покровителя. — Он встал и наклонился к ней, чтобы его слова не могли услышать служанки: — Если бы я не был женат, то сам предложил бы тебе пойти ко мне в содержанки.
Эмбер весело рассмеялась, считая, что он шутит.
Он снова наклонился к ней, поцеловал в щеку и прошептал на ухо несколько слов. Эмбер тихо ответила ему, они подмигнули друг другу, глядя в зеркало, и Элмсбери вышел. Лорд Карлтон создал точку опоры для их взаимной симпатии: Эмбер любила Элмсбери, как друга Брюса; он любил Эмбер, как возлюбленную его светлости и как мать его детей. Но никто из троих не считал предательством, если в отсутствие Карлтона граф иногда занимал его место.
Лишь через несколько дней Рэдклифф снова дал о себе знать. Он прислал Эмбер позолоченное флорентийское зеркало в очень красивой широкой раме, украшенной резьбой, напоминавшей плюмаж из страусовых перьев. В сопровождавшей дар записке говорилось, что в этом зеркале когда-то отражалось лицо самой красивой женщины в Италии, но он надеется, оно отразит теперь самое красивое лицо в Европе. Меньше чем через неделю Эмбер получила корзину апельсинов — большая редкость в то послевоенное время и сильные холода. Внутри корзины было спрятано топазовое ожерелье.
— Должно быть, он намеревается жениться на мне, — сказала Эмбер графу. — Ни один мужчина не стал бы делать столь ценных подарков, если бы не ожидал получить их обратно.
Элмсбери рассмеялся:
— Думаю, ты права. А если он сделает предложение — ты не откажешь ему?
— Не знаю. — Эмбер вздохнула и пожала плечами. — Какой смысл в богатстве, если не имеешь титула. — Она скорчила мину. — Но мне так противен этот старый вонючий козел.
— Тогда выходи замуж, за молодого человека.
— Да лучше мне быть похороненной заживо, чем быть женой офранцузившегося щеголя из Ковент-Гардена. Я прекрасно знаю, к чему это приведет. Они делают вам ребенка и отсылают в деревню выкармливать его, а сами остаются в Лондоне, ведут себя как жеребцы и тратят ваши денежки на актрис и девиц. Нет, спасибо, это не для меня. Я много повидала такого и хорошо выучила свой урок. Если мне придется выйти замуж, за кого-то, чтобы получить дворянский титул, то лучше быть женой старика, которого не любишь, чем молодого, которого ненавидишь. Старик хотя бы вселяет надежду на скорое освобождение.
