У нее были те же симптомы, что и у Брюса, но болезнь прогрессировала гораздо быстрее.
Когда она вошла в спальню с подносом, голова раскалывалась от боли, будто виски сдавливал тугой стальной обруч. Она вся покрылась потом, в животе не прекращалась режущая боль, болели мышцы рук и ног. Горло пересохло, будто она наглоталась пыли, и, хотя она выпила несколько чашек воды, ничто не помогало.
Брюс проснулся и сидел на кровати, в руках у него была книга, но он внимательно наблюдал за Эмбер.
— Где ты была столько времени, Эмбер? Что-нибудь случилось?
Она боялась поглядеть ему в глаза и подошла опустив взгляд. Головокружение находило на нее волнами, ей казалось, будто она стоит в центре вращающейся сферы, и она не могла понять — где пол, а где стены. Она стояла так с минуту, стараясь сориентироваться, потом, сжав зубы, решительно шагнула вперед.
— Нет, ничего не случилось, — ответила она, но голос звучал странно. Она надеялась, что он не заметит этого.
Эмбер медленно, преодолевая усталость и боль в мускулах, поставила поднос на столик и потянулась, чтобы взять стакан с напитком. Она увидела, как Брюс взял ее за руку, и когда она наконец решилась встретиться с ним взглядом, то заметила ужас и самоосуждение в его глазах; именно этого она больше всего боялась.
— Эмбер… — Он продолжал внимательно смотреть на нее, прищурившись. — Ты не… заболела? — Эти слова он произнес с усилием, словно нехотя.
— Да, Брюс. Наверное, да, заболела, — выдохнула она. — Но ты не должен…
— Не должен — что?
Она попыталась вспомнить, о чем идет речь.
— Не должен тревожиться.
— Не должен тревожиться! О, мой Бог! Эмбер, Боже мой, Эмбер! Ты заразилась, и это моя вина! Ты заболела только потому, что оставалась со мной и выхаживала меня! О дорогая моя, если бы ты уехала! Если бы только ты уехала! О, Господи! — Он отпустил ее руку и рассеянно провел ладонью по волосам.
Эмбер прикоснулась к его лбу.
— Не мучай себя, Брюс. Это не твоя вина. Я осталась с тобой, потому что сама так захотела. Я понимала, что это было опасно, но я не могла бросить тебя. И я нисколько не жалею… я не умру, Брюс…
Он поглядел на нее с восхищением, которого она никогда раньше не видела на его лице. Но в этот момент она ощутила неудержимый позыв к рвоте, и, прежде чем она добежала до ведра, ее стало рвать.
Каждый раз после рвоты она чувствовала себя совершенно разбитой и измученной. Вот и теперь она стояла над ведром, опершись на руки, и волосы закрывали ее лицо. По телу прошла дрожь, ей стало очень холодно, хотя в камине горел огонь и все окна были закрыты, а погода стояла необычно жаркая. Она услышала звук за спиной, медленно обернулась и увидела, что Брюс начал вставать с кровати. Из последних сил она рванулась к нему.
