Карл умел напускать на себя неприступный заносчивый вид, когда это было ему нужно.
— В самом деле, мадам?
Фрэнсис подхватила юбки, всем своим видом выражая свое презрение.
— Простите меня, сир. Ваша слуга, мадам.
Она едва взглянула на Барбару, повернулась и быстро пошла прочь.
Карл прикоснулся к её руке:
— Подождите, Фрэнсис… я пойду с вами, если позволите. У вас есть сопровождающий, мадам? — Его вопрос, обращенный к Барбаре, не требовал и не нуждался в ответе.
— Нет, нету! Все уже ушли! — Она надула губы, лицо выглядело обиженным, что предвещало вспышку раздражения. — Не понимаю, почему я должна беспокоиться о себе, когда вы…
— Когда вы уйдете, мадам, я провожу миссис Стюарт в ее апартаменты, — перебил ее Карл. — Доброй ночи.
Он поклонился очень вежливо, предложил Фрэнсис руку, и они удалились. Не успели они сделать нескольких шагов, как Фрэнсис повернула к нему лицо и неожиданно громко и весело расхохоталась.
Они дошли до апартаментов Фрэнсис, в дверях он поцеловал ее, попросил разрешения войти и присутствовать при ее переодевании ко сну. Он часто наблюдал эту церемонию, иногда в сопровождении стада придворных. Но на этот раз она слабой улыбкой отказала ему.
— Я устала. И голова болит.
Он сразу встревожился. Хотя при дворе чумы не было, малейшего признака было достаточно для панических страхов.
— Болит голова? А в остальном все в порядке? Тошноты нет?
— Нет, ваше величество. Только головная боль. Моя обычная головная боль.
— У вас часто болит голова?
— Всю жизнь. Сколько я себя помню.
— Вы уверены, что гости не досаждают вам? Головная боль не из-за этого? Может быть, есть нежелательные посетители?
— Нет, сир. Все в порядке. Разрешите, я пойду? Он быстро поцеловал ее руку.
— Конечно, дорогая моя. Простите, я был невнимателен. Обещайте, что, если будет хуже или появятся другие симптомы, вы пошлете за доктором Фрейзером и дадите мне знать?
— Хорошо, обещаю, сир. Доброй ночи.
Она ушла в свою комнату и мягко закрыла за собой дверь. Верно, у нее всегда болела голова. Ее веселость и оживленность частично объяснялись нервозностью. Она не обладала крепким здоровьем и энергией Каслмейн.
В спальне Фрэнсис уже спал длиннохвостый зеленый попугай, которого она привезла с собой из Франции. Попугай засунул голову под крыло и дремал, но с приходом хозяйки проснулся, начал пританцовывать на своей жердочке и что-то бормотать от восторга. Миссис Бэрри, женщина средних лет, которая ухаживала за Фрэнсис со дня ее рождения, тоже дремала в кресле. Теперь она проснулась и торопливо подошла, чтобы помочь Фрэнсис раздеться.
