— Вы, мистер, похоже, великий знаток истинных гномов, — процедил Викки.
— А вы, Пит, нагляднейшее подтверждение его неправоты! — рассмеялся управляющий. — Довольно, джентльмены, будет вам... сушите весла! Жара виски, падающий барометр... кстати, о барометре: Барт, вы ближе всех, гляньте, что он показывает?
— Двадцать девять семьдесят пять.
— Пройдет мимо.
— Думаете?
— Хотите пари?
— Спорить с вами? Нет уж...
— Джентльмены, джентльмены... — После бесследного исчезновения пятнадцатого по счету колокольчика Синж оставил попытки оснастить гобловский «клуб» этим атрибутом и теперь не без успеха заменял его пустым стаканом и раскрытым перочинным ножом. — Давайте наконец определимся, во что мы будем играть дальше? Есть предложения?
— Покер? Киббедж?
— Лучше что-нибудь попроще, вроде «казино».
— Может, в тонк, а, джентльмены? Отличная быстрая игра... как думаете, Кларк?
— Почему бы и нет.
— Фил?
Полуэльф отрицательно качнул головой.
— Я, с вашего позволения, — сказал он, вставая, — немного пройдусь. Хочется, знаете ли, время от времени позволить легким насладиться чем-нибудь, кроме продуктов горения смол и никотина.
— Джентльмены, а ведь он снова прав. Вы слишком много курите.
— Трубка и ром, как говорил мой папа-флибустьер, сведут тебя в могилу, сынок, — сказал второй плантатор, чью фамилию Малыш никак не мог запомнить. Что-то французское и связанное с женщинами... Шершель? Ляшарель?
— Как врач, хоть и бывший, — ехидно заметил штурман «Мечты», — вы, Алекс, должны лучше остальных присутствующих знать, что в здешних местах тысяча вещей способна отправить на закат любого из нас куда раньше, чем прокуренные легкие и съеденная циррозом печень. Кто будет сдавать? Кларк?
— Фил, — окликнул Малыш проходящего мимо торговца, — не возражаете, если мы составим вам компанию?
— Мы?
— Я и вот эта, — початая бутылка скотча на миг превратилась в прозрачный круг и снова замерла в ладони полукровки, — красотка. Согласен, — продолжил Уин, — что по части форм она не очень-то соответствует эльфийским стандартам красоты, но зато какой у нее богатый внутренний мир!
— Малыш, в вас пропадает либо поэт, либо философ. — Филандеваль задержался у дверного проема, пропуская собеседника вперед — привычка, над которой, как помнил Уин, уже лет семь подшучивало пол-Океании. Местные острословы утверждали, что манера эта служит не доказательством полученного Чан Джи Фанем воспитания, а недвусмысленно указывает на наличие в отцовской крови изрядной примеси темных сородичей, ибо представители сильного пола склонны пропускать себе подобных вперед только в том случае, когда готовятся вонзить предательский клинок в удобно подставившуюся спину.
