— Что касается моего «во-первых», — раздраженно сказала я, — то все воспоминания сеньора Пломмера сводятся к жалобам на полчища москитов, орды красных муравьев и неисчислимые легионы прочих гадов, угнездившихся в тамошних джунглях. Во-вторых же, — я мотнула головой в сторону бака, — как вы можете легко убедиться, в настоящий момент сеньор Пломмер весьма занят.
Занят сеньор Пломмер был отработкой жалованья палубного матроса — именно в таком качестве я согласилась допустить пребывание этого субъекта на борту моего корабля. Пусть Крису с Николаем и удалось втравить меня в эту авантюру... ну ладно-ладно, признаю, что сама я тоже не очень-то активно возражала, — но вот клуб никчемных бездельников на яхте и так на два члена больше, чем мне бы того хотелось. И пока сеньор Карл не может оплатить из причитающейся ему доли пиратского клада билет первого класса, разговор с ним весьма короток — швабра здесь, а палуба там!
— В-третьих, — добавил Крис, — лично у меня отчего-то сложилось впечатление, что у вас, никогда не ступавшего на сей остров, все же имеются и о нем, и о связанных с ним событиях куда более обширные познания, чем у сеньора Пломмера.
— Ну, о самом острове я и в самом деле знаю не так уж много, — задумчиво сказал вампир. — Это единственный остров в восточной части Тихого океана, на котором процветают влажные джунгли, — так что, думаю, жалобы Карла на тамошний климат и его постоянных обитателей имеют под собой весомые основания.
— Малыш Уин, — неожиданно сказал Крис, — как-то уверял меня, что неподалеку от Австралии есть остров, где муравьи не строят муравейники, а выращивают их... в смысле, выращивают деревья, а потом в них живут[9].
— Ничуть не удивлюсь, если сие окажется истинной правдой, — невозмутимо отозвался русский. — Ибо насекомые эти на редкость сметливы. В Европе, как мне доподлинно известно, они пасут тлей, так же как мы — коров или овец. Так почему вы их австралийским сородичам не заняться садоводством?
— Довольно, — попросила я. — Про джунгли и их обитателей я могу рассказывать дольше, чем любой из присутствующих.
— Охотно верю.
— Так что вы знаете об этом чертовом острове, Николай?
— Как я только что сказал — не столь уж много, — произнес русский. — Открыл его, если мне не изменяет память, испанский мореход Хуан Кабесас в 1526 году. А первый зарытый на нем клад приписывают легендарному Генри Моргану — по крайней мере, именно это утверждалось в доносе, легшем на стол его величества Карла Второго. Сэра и губернатора Ямайки долго расспрашивали по этому поводу в Лондоне, но ничего так и не узнали.
