Лекс уже представил, как иступленно бросится Ери, его добровольный охранник, в сторону гранитной плиты, к которой прикован сам Лекс, как взметнется в воздух фонтан шурике-новых звезд, как вонзятся они в беззащитную кожу, вспарывая подкожный панцирь, выворачивая внутренности наизнанку, как упадет обессиленное тело на Лександро и защитит его собой и в смерти, заключив в застывшие и оскорбительные для него объятия, и замрет в судорожной агонии.
Как мог предотвратить Лекс этот неосмотрительный поступок своего несчастного брата о намерениях которого прочел в его взгляде.
— Топор, тупица! — проревел Бифф на жаргоне подземелья Трейзиора. — Метни топор в лорда Сагги!
Ери с дико распахнутыми глазами оторвался от своего занятия и случайно бросил безумный взгляд на охрану Саграмосо с нацеленными на него катапультами. Только тут он сообразил.
Схватив валявшийся рядом топор, он метнул его.
Гравировамное лезвие летело, снова и снова переворачиваясь в воздухе. Оно угодило Фульгору Саграмосо в грудь как раз между \вумя несговорчивыми ртами.
Оба они одновременно вскрикнули: один — эт боли и досады, второй — исторгая умопомрачительные проклятья.
Лекса захлестнула волна тошноты, заслонив способность воспринимать и понимать окружающий мир. Головокружение было таким сильным, что его едва не вырвало. Верх стал низом. Левое — правым. Все колыхалось и изменялось. Из открытого рта Саграмосо повалил розовый нереальный дым, похожий на растекавшуюся под водой кровь. Мятежный правитель бился в агонии, стараясь выдернуть из тела лезвие топора, крепко засевшее в грудине. Амфитеатр заполнился туманными, колеблющимися розовыми существами, они извивались и ухмылялись, обнажая клыки и когти. Они возникали прямо из воздуха, создавая впечатление, что асегда там находились, но только теперь стали видимыми. Казалось, эти обезумевшие твари были воплощением сути самой реальности. А за всеми этими образами, вплетенными в текстуру самого космоса, корчились исходящие гноем демоны, сосуществующие с воздухом и пустотой вакуума, невидимые, плавали они в пространстве, занимаемом человеческими телами, Готовые проявиться в любую минуту, чтобы пустить в ход клыки и когти… впиться в горло и насытиться. И эти хохот и хихиканье. Лекс не слышал их безумного смеха, но хорошо представлял его себе.
Тогда Лекс понял, что Ворп — искаженное пространство, через которое пролетают межзвездные корабли, — был истинным домом этих тварей, что в Ворпе яблоку негде было упасть из-за вечно меняющихся турбулентностей потенциальных сущностей, подобных этим, — слипающихся и разделяющихся, воплощающихся в фантомное бытие и вновь распадающихся.
