Парикмахер отступил в сторону, пропуская Памфри вперед, а когда тот опустился в кресло, повязал простыню вокруг его шеи и молча постоял с минуту, исследуя остатки темной поросли, в беспорядке разбросанные на белой, как китайская капуста, коже черепа.
— Стрижка, сэр? — в тоне вопроса слышалось вежливое сомнение.
— Подровняйте слегка.
Мистер Тоцер послушно улыбнулся и заткнул ватный валик между шеей и воротником клиента.
— Славную погодку вы привезли с собой, сэр.
Памфри пропустил эту фразу через свой мозговой спектроскоп. Ее банальность прошла сквозь него, как вода сквозь сито, а на табло замигало слово «привезли»: в Памфри узнали приезжего и обращались к нему как к человеку чужому в этом городе.
— Действительно славную, не правда ли?
Легким нажатием руки Тоцер чуть-чуть наклонил его голову набок. Памфри исподтишка наблюдал за парикмахером в зеркале. Лицо у мистера Тоцера было смуглое, шишковатое и такое длинное, что подбородок касался груди и был обрамлен лацканами белого халата. Уши размером со стандартный ломоть ветчины имели обвисшие мочки, покрытые пухом. Глаза сидели так глубоко, что, казалось, принадлежали не ему, а раку-отшельнику, устало поглядывающему на мир из черепной коробки мистера Тоцера, словно из раковины.
— Вы проездом, сэр? — Парикмахер протянул над Памфри длинную руку, которая в раздумье повисла над аккуратным рядом инструментов позади раковины. Похоже, она была готова опуститься на бритву с костяной рукояткой.
Памфри, не спускавший с бритвы глаз, ответил:
— Так и есть.
Рука двинулась дальше и подхватила ручную машинку для стрижки.
— Краткосрочный отпуск, наверное? Хотя нет, насколько я могу судить, вы не рыбак.
— Не совсем рыбак, — подтвердил Памфри. Он почувствовал, что пока не в состоянии определить истинный характер этого «прощупывания», не может понять, кто перед ним: друг или враг. Материалы, собранные Хопджоем на этого человека, были расплывчатыми во всем, за исключением того факта, что расследование и поддерживание с ним контакта (с какой целью — не указывалось) повлекли за собой расходы, составившие на момент исчезновения 248 фунтов 15 шиллингов. Памфри быстро прокрутил все это в своей голове и пришел к выводу, что сведения обнадеживают: Тоцер, на чьей бы стороне он ни оказался, определенно имел свою цену. Он вряд ли станет по-настоящему опасен, пока эта цена не будет названа.
— Мне подумалось, — сказал Памфри, — может быть, друга своего встречу. Я слышал, он поселился в вашем городе год или два назад.
