— Значит, миссис Периам была хорошего мнения о мистере Хопджое?
Миссис Сэйерс изобразила на лице улыбку, с которой люди обычно прощают покойным их заблуждения.
— Она в каждом видела только хорошее.
Тревор, все это время ритмично прыгавший на жердочке, противно затараторил. Миссис Сэйерс воздела палец, привлекая внимание Пербрайта к своему оракулу.
— «Подай мне салфетку, мамочка; подай мне салфетку, мамочка», — перевела она.
— В жизни бы не подумал, — произнес инспектор.
После паузы, достаточной, по его мнению, чтобы выразить полнейшее восхищение гениальной птицей, Пербрайт возобновил свои вопросы:
— Вы, случайно, не знаете, кому принадлежит машина в гараже ваших соседей?
— Почему же, знаю. Это машина мистера Хопджоя. Она на месте?
— В данный момент нет. А когда вы ее в последний раз видели, миссис Сэйерс?
— С неделю назад, должно быть. Не могу сказать, правда…— она нахмурилась. — Это солидная машина. Бежевого цвета. Мотор у нее работает всегда так тихо. — Она открыла глаза, чтобы посмотреть, примет ли инспектор эту информацию взамен той, что рассчитывал получить.
— Не могли бы вспомнить, хотя бы примерно, когда видели ее в последний раз. И кто тогда сидел за рулем? Миссис Сэйерс покачала головой.
— Я не очень наблюдательна, когда дело касается машин. Во всяком случае, оба они часто ею пользовались. Я полагаю, мистер Хопджой одалживал ее Гордону, когда она была не нужна ему для работы.
— Понятно. А теперь, миссис Сэйерс, я хочу попросить вас как можно подробнее вспомнить прошлый четверг — ровно неделя назад, считая от сегодняшнего дня. Бывает у вас по четвергам что-нибудь такое, что выделяет этот день из всех остальных, заставляет его запомнить?
— Ну, стирка… да! и «Ума палата» по телевизору…— Она замолчала, явно не в состоянии разглядеть что-то еще за таким знаменательным событием, и вдруг хлопнула себя по колену. — Четверг… ну, конечно, я помню прошлый четверг, как я могу его не помнить. Как раз в четверг приезжал Арнольд. Это мой двоюродный брат. Он заехал по пути из Халла.
— Чудесно. Теперь постарайтесь припомнить все события этого дня — знаете, не торопясь, по очереди, переходя от одного к другому, — и посмотрите, нет ли там чего, что было бы связано с вашими соседями. Не смущайтесь, если что-то покажется вам несущественным, не заслуживающим внимания. Начните прямо с того момента, когда утром вы встали с постели.
Миссис Сэйерс, благосклонно пообещав сделать все, что в ее силах, сложила руки и пустилась в подробнейшее описание дня из жизни флаксборской вдовы. Она говорила без остановки почти двадцать минут. Из этого потока информации Пербрайт выделил три факта, которые могли относиться к делу. Открыв утром дверь, чтобы забрать молоко, миссис Сэйерс заметила Гордона Периама, запиравшего ворота своего дома. Примерно шестнадцать часов спустя, перед тем, как приготовить брату постель, она посмотрела вниз из окна второй спальни и увидела, как подъехал автомобиль мистера Хопджоя. Гордон Периам — она была почти уверена, что это был он, — вышел из машины и отпер ворота гаража. И, наконец, миссис Сэйерс припомнила, правда несколько смутно, что ее разбудила хлопнувшая дверь — в гараже, как ей показалось, — и она услышала приглушенное урчание отъезжающей машины. Она не понимала, во сколько это происходило, но тогда почему-то решила, что было два или три часа утра в пятницу.
