Чародеи переглянулись.
– Вчера, когда все только началось, было много крика, – заметила Рудира.
– Это из-за кошмаров, – сказал Зарек. – Я проснулся от своего крика, и другие вокруг меня – тоже. Я так перепугался, что решил, будто вот-вот свихнусь.
– Может, так и случилось, – сказал кто-то. – Может, мы все свихнулись, и теперь все нам только мерещится.
– Не думаю. – Ханнер взмахом руки отмел предположение. – Что-нибудь еще?
Ни у кого больше никаких соображений не было.
– Прекрасно, – заключил Ханнер. – Так все-таки магия со временем ослабевает или нет?
Неожиданно началось общее движение: чародеи начали испытывать свои умения – заставляли летать предметы, двигали мебель, не прикасаясь к ней, и так далее.
Рудира не шевельнулась, и Ханнера это заинтересовало. Она просто смотрела.
Йорн медленно поднимался, пока его вытянутая вверх рука не коснулась потолка. Он заговорил первым.
– Если что с магией и происходит, милорд, то она усиливается.
Раздался хор подтверждений.
Ханнер кивнул, размышляя, что делать дальше. Он понятия не имел, ни как долго чародейство продержится, ни насколько оно распространилось, – да и касается ли это дело его вообще. Он оказался здесь, а не дома во дворце, потому что был в городе, когда все началось, и потому, что попытался хоть что-то сделать. Но его ли это на самом деле обязанность?
– Милорд, – настойчиво проговорил Йорн, – мне пора идти. Я должен был доложить о прибытии уже много часов назад.
– А мне пора домой, – сказал Отисен. – Только сперва я поем, – поспешно добавил он, заметив ветчину и хлеб.
– Но вы же чародеи, – сказал Ханнер.
– Я – солдат.
– Магам запрещено служить в солдатах.
– Но я не маг. Я нигде не учился, я не волшебник и не колдун, не призываю ни богов, ни демонов – просто могу кое-что делать. На меня наложили заклятие, но магом это меня не делает!
– А я – не маг и не солдат, – добавил Отисен, набив рот хлебом и ветчиной.
– Мы что, пленники здесь? – поинтересовалась Рудира.
– Ну разумеется, нет, – ответил ей Ханнер. Он считал, что собранная им команда останется вместе, пока существуют чародейство и его тайна, но теперь он видел, что это глупо: чародейство может не исчезнуть никогда, а тайна его, возможно, никогда не будет разгадана. Он снова сделал не то. – Вы правы, и я прошу у всех вас прощения. Вы вольны уйти – все, кто пожелает – и вольны остаться. Спасибо, что помогли мне вчера ночью, а если кто-то решит остаться, помочь мне с пленниками и попробовать выяснить побольше о случившемся – что ж, буду рад. Я обещал своим помощникам награду, но коль скоро правитель отказывается и пускать нас во дворец, и признавать ваши усилия, единственное, что я могу предложить во исполнение своего обещания, – еда и кров.
