— Я не твоя женщина!
— Нет, моя!
От собственнического ответа Мигеля у Джейка потемнело в глазах. Разве этот ублюдок не видит, что она меньше всего желает слышать о себе такое?!
— Ты знаешь, что наши родители хотят нас поженить. Ты — моя, и пора тебе доказывать это.
— Мигель, нет!
Сейчас в ее голосе слышалась настоящая паника.
— Мерседес, да…
Ярость затмила все мысли Джейка, когда он увидел, как Мигель принялся поверх костюма ласкать ее бедра.
— Ты — моя. Всецело…
Перед глазами Джейка встала красная пелена, в ушах зазвенело.
— Нет!
Его ярость была подобна взрыву в темноте, когда он нетвердой походкой вышел вперед, схватил мужчину, оттащил его от Мерседес, швырнув к стене.
— Нет, дьявол побери! Никогда! Оставь ее в покое!
— Да? — Мигель резко откинул голову назад, изумленно моргнул, что ничуть не уменьшило настойчивости в его голосе. — А какого дьявола я должен слушать тебя?
Не задумываясь ни на секунду, не дав возможности мужчине говорить, Джейк выпалил в его смуглое злое лицо:
— Потому что она не твоя женщина, а моя!
Мерседес сообразила, что у нее начались проблемы, как только она вышла в сад. Не следовало притворяться, флиртуя с Мигелем. И вот теперь он, поглаживая ее бедра, притягивал к себе все ближе и ближе.
— Ты — моя. Всецело…
Его голос был хриплым и резким, глаза остекленели, она ощущала на своих щеках его горячее и тяжелое дыхание.
Нет!
Протест прозвучал настолько громко, что на пару мгновений она даже не поняла, что это чей-то другой голос.
— Нет, дьявол побери! Никогда! Оставь ее в покое!
В следующее мгновение сзади нее оказалось мощная фигура. Сильные руки схватили Мигеля, оттащили от нее, швырнули на стену, исступленный рев неизвестного смешался с ее инстинктивным воплем от испуга.
— А какого дьявола я должен слушать тебя?
— Потому что она не твоя женщина, а моя!
— Что?
Как только Мерседес произнесла это, сильные руки прижали ее к широкой груди. И в это мгновение она поняла, что ее крик отчетливо слышали в доме. Наступила внезапная тишина, потом началось движение — торопливые шаги на лестнице и каменных плитах дорожки. К ним идут!
— О нет!
У Мерседес замерло сердце. Ее надежда сохранить все в тайне разбилась вдребезги.
— О да, — произнес неприятно знакомый голос, и ей стало еще хуже.
— Ты!
Джейк Тавернер быстро посмотрел на нее, его светлые глаза сверкали в лунном свете.
— Я, — ответил он кратко. — Кто же еще?
— Мерседес? — Мигель был в ярости. — Кто?..
Но восклицание его было проигнорировано Мерседес и Джейк смотрели друг на друга.
