Крупный дикий халик драл когтями настил, пыхтел, отфыркивался и молотил массивным крупом по прочным деревянным доскам до тех пор, пока скреплявшие их гвозди не начали поддаваться. Его пытались удержать четыре ковбоя в серых торквесах – двое за корду, привязанную к недоуздку, а двое
– за ножные путы. К тому времени, когда возле загона появился Бенджамин Баррет Трэвис с тремя Светлейшими, которых он привел посмотреть на укрощение, от ковбоев уже исходили волны дикой паники.
– Господи, неужели ты и вправду собираешься обломать этого когтелапого убийцу, Бен? – с благоговейным страхом осведомился Эйкен Драм.
Измотанный халик поднялся на задние ноги и издал гулкий рык. Это было животное чалой, отливающей синевой масти, высотой ладоней в двадцать, а то и больше, с черными щетками на лапах, черной гривой и устрашающе выпученными глазами, обведенными черной каймой.
– Левая сиська Таны? – выругался Альборан Пожиратель Умов. – Да он же здоровый, как носорог?
Бенджамин тронул пальцем свой серебряный торквес. Халик, издав громкое «Вуууф!», подался назад в загон.
– Да не такой уж он буйный. Я окорачивал дичков и покруче. Он и ведет себя неестественно. Просто напуган до полусмерти.
– Трэвис совершенно прав, – сказал Куллукет. – Сознание животного затоплено глубинным страхом. Сбруя, путы на ногах, седло, лишение свободы, присутствие людей – все это доводит его до грани безумия. Только природная смышленость халика да еще тот факт, что ему не причинили никакого вреда, удерживают животное от гибельного неистовства.
Бенджамин улыбнулся психокорректору.
– И не забывайте, лорд Кулл, что я толкую с ним уже целую неделю. Видели, как он подался, когда я мысленно свистнул ему? Халики тоньше лошадей чуют дружеское отношение.
– Тогда почему бы для укрощения животного просто не применить мысленное принуждение? – полюбопытствовал Альборан. – Зачем нужна вся эта материальная тягомотина с ковбойским родео?
– Халика надо обломать и так и эдак. Иначе он будет хорош только для наездников в золотых и серебряных торквесах. Ни серый, ни голошеий не смогут даже подойти к нему. Сначала халика надобно усмирить и научить обычным командам, которые подаются голосом и ногами, а уже потом обрабатывать ментально. Я, конечно, беседую со своими животинами постоянно, даже во время физического обучения. Моим методом можно выдрессировать в двадцать раз больше диких животных, чем вашим ментальным обузданием, а времени на это уйдет меньше. Вместо сереброносцев можно использовать серых или голошеих объездчиков до заключительного этапа, когда вводится телепатическое обучение. Это не сильно отличается от дрессировки прочего домашнего зверья. Даже проще. Но Стратег… – Бенджамин замешкался, проследив за реакцией Эйкена. – …Я имею в виду покойного Стратега, хотел, чтобы к началу Великой Битвы конница в Гории была лучшей во всей Многоцветной Земле. А для этого требовалось много диких животных.
