«Польская сторона» скомпрометировать показания Базилевского не способна, бригада Геббельса это доверила в конце 90-х годов Ю.Зоре. Он это делает так. Он дает показания своего правдивого и надежного свидетеля — Меньшагина: «..допрашивался мой заместитель — как начальника города Смоленска, — профессор астрономии Смоленского пединститута Борис Васильевич Базилевский. И этот Базилевский сказал, что об убийстве поляков он узнал от меня, что в 1941 году он узнал, что в плен попал и находится в немецком лагере его знакомый Кожуховский». Здесь Ю.Зоря делает сноску: «В показаниях Базилевского называется фамилия Жиглинского». Запомним это. Меньшагин продолжает: "Он просил меня, не могу ли я похлопотать об его освобождении. Я, дескать, охотно согласился на это, написал ходатайство и сам понес в комендатуру. Вернувшись из комендатуры, я сказал: «Ничего не выйдет, потому что в комендатуре мне объявили, что все поляки будут расстреляны».
Через несколько дней, придя оттуда, я снова ему сказал: «Уже расстреляны». Вот те данные, которыми располагал Базилевский.
Эти сведения, сообщенные Базилевским, совершенно не соответствуют действительности. Случай его ходатайства за Кожуховского действительно имел место в августе 1941 года. И я возбуждал ходатайство об его освобождении, и через дня тричетыре после этого ходатайства Кожуховский лично явился освобожденный, и находился в Смоленске после этого, имея свою пекарню все время немецкой оккупации города, а впоследствии я его видел в Минске в 44-м году, где он точно так же имел кондитерскую. Кожуховского этого я лично знал, так как он проходил свидетелем по делу хлебозавода N 2, разбиравшемуся Смоленским областным судом в марте 1939 года. Он проходил свидетелем по этому делу".
(Мы уже имели возможность восхищаться памятью этого свидетеля, она действительно изумительна, он помнит все: даже в каком месяце в 1939 году суд рассматривал дело хлебозавода N2).
Какое впечатление у нас должно остаться от этого текста, который нам дает Ю.Зоря? Что на Нюрнбергском процессе запуганный НКВД Базилевский врал что угодно, не сообразуясь ни с чем, даже фамилию освобожденного правильно не запомнил и не запомнил, что его освободили, — в общем, НКВД его очень плохо подготовило как свидетеля, поэтому Трибунал ему не поверил. Был бы Зоря не в бригаде Геббельса, то он, конечно, дал бы слово и Базилевскому, а поскольку мы не в этой бригаде, то нам ничего не мешает это сделать. Описав, что из себя представлял лагерь для советских военнопленных N 126 в Смоленске, Базилевский пишет: «В числе находившихся в лагере и близких к гибели был и хорошо мне известный смоленский педагог (заведующий учебной частью 3-й смоленской школы) Георгий Дмитриевич Жиглинский».
