Затем Он с товарищами четыре года занимался примерно таким же бизнесом, увеличивая свое состояние. Пока не занялся продажей нефти, которая стоит очень дорого. Намного дороже, чем водка, клюква и старые иностранные автомобили. И у Него вскоре стало больше двухсот миллионов долларов.
— Это много или мало? — спросила я, потому что ничего не понимаю в деньгах.
— Кому как, — ответил Он. — Для меня нормально. Можно, например, купить сорок таких домов, как этот, в котором мы с тобой живем.
А потом, когда бизнесменов начали убивать преступники, пытаясь завладеть их капиталами, Он решил с бизнесом завязать. Спрятал деньги в одном надежном банке за границей и начал жить на проценты. Что такое проценты, я уже знаю по романам Мопассана и Толстого.
— И ты уже больше не работаешь в этом своем горкоме? — задала я вопрос, от которого у Него случился приступ смеха, долгий и не вполне мне понятный.
— Нет, — ответил Он, отсмеявшись. — Уже никаких горкомов и в помине нет. Наступила эпоха процветания. Светлое будущее, о котором мы говорили в этих самых горкомах, пришло само по себе, без всякого усилия со стороны рабочего класса, колхозного крестьянства и советской интеллигенции.
— Так-с, дорогой, — сказала я уже несколько увереннее. Потому что я где-то читала, что получая информацию о человеке, приобретаешь над ним власть. И пусть информации пока было немного, но, как говорится, лиха беда начало. — Так-с, дорогой, а что ты расскажешь мне о своих женщинах? Которые у тебя раньше были. Они были хороши собой? Они любили тебя? А ты их? Ведь без любви, насколько я понимаю, не может быть никаких отношений между мужчиной и женщиной.
— Что было, то быльем поросло, — нехотя ответил Он.
— А все же? — не сдавалась я.
— А вдруг тебе это будет неприятно?
— Перетерплю.
Он как-то грустно усмехнулся, и мне вдруг почему-то стало Его жалко. Я где-то читала, что любить — это значит жалеть. Ну, или что-то в этом роде.
Да, действительно, женщины у Него до меня были. Как я поняла, две. С одной Он жил, когда работал в горкоме. С ней Он разошелся, потому что перестал ее любить. Она, как Он сказал, была «ограниченной особой». Когда Он занялся бизнесом, то она этому воспротивилась — устраивала скандалы, стала пить много водки и все чаще и чаще напивалась до бесчувствия. Говорила, что большие деньги портят людей.
— Вот глупая! — непроизвольно вырвалось у меня. И я с нежностью погладила Его по щеке. — Ты у меня такой замечательный. Других таких нет. Я это знаю, потому что сравниваю Тебя с теми, которые в книгах. Таких хороших нет.
