Великолепная Гилли Хопкинс | страница 61

— Пойдемте, я провожу вас обратно в постель.

Когда она возвратилась в гостиную, Троттер уже добралась до дивана. Она сидела, опершись о подушки, и не сводила глаз с бледной незнакомой женщины.

— Ты же сказала, здесь никого нет, — укоризненно заметила она, обращаясь к Гилли.

Гостья чудом держалась на самом кончике коричневого стула, казалось, она вот-вот потеряет сознание. Но дара речи как будто не утратила.

— Я думаю, мне лучше уйти, — сказала она, поднимаясь. — Кажется, я оказалась здесь не в самый подходящий момент.

Гилли довела ее до двери, не зная, как бы поскорее выпроводить из этого дома, который неожиданно превратился в такой бедлам.

— Рада была познакомиться с вами, — сказала Гилли как можно вежливее.

Не хотелось, чтобы эта женщина плохо подумала о ней. Что там ни говори, это была — по крайней мере, она так называла себя — мать Кортни.

Женщина помедлила в дверях. Потом неожиданно обняла Гилли и чмокнула ее в щеку.

— Ты здесь пробудешь недолго, — шепнула она. — Обещаю.

Усталость затуманила Гилли мозги. Она решительно кивнула и быстро закрыла дверь. И только потом, когда уложила Троттер в кровать и сунула индейку в духовку, до нее дошел смысл слов, сказанных этой леди.

— Боже мой!

Неважно, что думает эта женщина. Мисс Эллис объяснит ей, почему все так случилось сегодня. Никто не может заставить Гилли покинуть этот дом, особенно теперь, когда она всем им так нужна. И потом… Троттер не позволит забрать ее. «Никогда — сказала она — никогда, никогда, никогда».

От страха у Гилли переворачивалось все внутри; страх неотступно преследовал ее, как вонь от дохлой рыбы. Что ни говори, это ее письмо заставило Кортни обратиться к своей матери после тринадцатилетнего молчания. Что же было в этом ее письме? Она никак не могла вспомнить. А письмо Кортни, в свою очередь, заставило маленькую леди из Вирджинии поехать и разыскать Гилли.

Что же теперь будет? Вот уж не думала она, что все так обернется. Гилли воображала, что Кортни явится собственной персоной, как ослепительная королева, и потребует назад свою давно потерянную принцессу. В ее мечтах не оставалось места ни для неуклюжей старомодной леди с южным акцентом, ни для босоногой толстой женщины в полосатой пижаме, ни для старого слепого негра, который читает наизусть стихи и спит с открытым ртом, ни для странного трогательного малыша, который говорит «бабах» и до сих пор мочится в постель.