Ребекка задумчиво покачала головой и жестом пригласила Кеннета следовать за ней. Они вошли в прилегавшую к столовой небольшую комнату, где обычно сервировали завтрак.
– Здесь еще одна батальная картина, но на другую тему. На ней изображена Боадисия, королева воительниц, накануне своего последнего сражения с римлянами. – Что вы скажете об этой картине?
Кеннет внимательно изучил полотно. На нем была изображена рыжеволосая, языческого вида женщина с копьем в одной руке и поднятым мечом в другой. Спина ее была изогнута, лицо обращено к войску, которое она призывала принять последний смертный бой; ветер трепал ее белые одежды и плащ из волчьей шкуры. Она сильно смахивала на неистовую, прямодушную Ребекку – скорее всего своими рыжими волосами.
– Для воительницы она не слишком убедительна, хотя как символ мужества и стремления к свободе просто великолепна.
– Почему она недостаточно убедительна?
– Она слишком хрупка, чтобы держать такое оружие, и на ней нет ни единого шрама. Тот, кто постоянно сражается с римлянами, должен иметь хотя бы одну отметину.
Ребекка посмотрела на его лицо, затем на руки и запястья и только сейчас заметила, что они покрыты множеством рубцов и ссадин.
– Я понимаю, о чем идет речь, – сказала она. – Из вас получится хороший консультант по батальной живописи.
Ее неуклюжий комплимент Кеннет расценил как знак к примирению. Он снова взглянул на картину и стал рассуждать вслух:
– Картина замечательная, но по стилю она весьма отличается от других произведений сэра Энтони. Это его поворот к новому стилю? Пожалуй, драматическая композиция и насыщенность красок те же, но линии мягче и поэтичнее.
Ребекка молчала и, сощурившись, смотрела на собеседника. Что это, еще одно испытание? Кеннет посмотрел в угол картины, где сэр Энтони обычно ставил инициалы Э.С., но там на сей раз стояли другие буквы: Р.С. Похоже, автором картины был не кто иной, как сама Ребекка Ситон.
– Бог мой, неужели это ваша картина?
– Чему вы так удивляетесь? – со злостью спросила Ребекка. – Или вы принадлежите к тому сорту мужчин, которые считают, что женщинам недоступна живопись?
Пораженный Кеннет посмотрел на картину другими глазами.
– Вовсе нет. Просто мне и в голову не приходило, что вы тоже художница. Да еще какая!
По технике письма она была сродни своему отцу, но и только. Как же он сразу не догадался, что она художница? Поистине она была дочерью своего отца. Только у него она могла пройти такую блестящую школу письма.
