– Вы нашли во мне что-то интересное? – спросил капитан.
– Меня всегда интересовали лица, особенно людей поживших.
Взгляд Ребекки остановился на шраме, тонкой чертой пролегавшем через всю щеку до самого края темных жестких волос у виска. Это был не рубец, просто тонкая, чуть заметная линия. Ей захотелось потрогать его, узнать, какой он на ощупь.
– Это след от сабли? – спросила она. Вопрос был бестактным, но он, кажется, не обиделся.
– Да, при Ватерлоо.
Значит, он принимал участие в этой ужасной бойне. Она смутно помнила, что Стрелковая бригада была брошена в самое пекло битвы.
– Вам посчастливилось, что не задело глаз.
– Вы правы, – согласился Кеннет, – но поскольку я никогда не был красавцем, этот шрам меня мало беспокоит.
Если он думал чем-то смутить ее, то напрасно старался: она и не к тому привыкла, живя в доме художника.
– Вы ошибаетесь, – сказала она задумчиво. – Этот шрам делает ваше лицо более интересным и значительным, как хорошее освещение, которое удачно дополняет картину. Очень впечатляюще. Француз неплохо поработал.
Ребекка повернулась и стала снова подниматься по лестнице, затем свернула в коридор.
– На этом этаже расположены наши спальни. Позади спальня отца, моя налево, а вот и ваша, с окнами в сад.
Комната Кеннета была расположена рядом с комнатой Ребекки, их разделяла только тонкая стенка. Уж слишком близкое соседство.
Ребекка распахнула дверь его комнаты и сразу смутилась, увидев, в каком она состоянии.
– Прошу прощения. Здесь еще не убирали после отъезда Тома Морли.
Ребекка прекрасно знала, что комната не убрана, так как одна из служанок постоянно отлынивала от работы, а другая, Бетси, не могла делать все сразу. Молодую же хозяйку совершенно не интересовало состояние домашних дел. У нее была потрясающая способность не замечать того, что не входило в ее интересы.
– Представьте меня прислуге, и я распоряжусь, чтобы здесь прибрали, – невозмутимо заметил Кеннет.
– Подождите еще немного, и я представлю вас слугам.
Ребекка провела пальцем по краю деревянной стенной панели и нахмурилась, увидев на нем толстый слой пыли. Хозяйство действительно велось из рук вон плохо.
– Надеюсь, вам удастся сделать из них образцы трудолюбия и послушания.
– Полагаю, вы даете мне право уволить самых нерадивых и заменить их новыми.
– Конечно, – пожала плечами Ребекка и направилась к лестнице. – Там выше расположена мансарда, где находятся комнаты слуг и моя личная мастерская. Если я вам буду нужна, дерните за красный шнур. Это колокольчик в мою комнату.
