– Рыжик, ты просто волшебница! – радостно воскликнул он.
В радостном порыве Кеннет наклонился и с благодарностью поцеловал Ребекку, но как только его губы коснулись ее щеки, вся страсть, скопившаяся в нем, немедленно выплеснулась наружу. Он больше не мог сдерживать себя, и за легким поцелуем последовал другой, более страстный. Губы Ребекки открылись, и их языки сплелись.
Ее запах – смесь розовой воды, краски и женщины, – такой же непередаваемый, как и сама Ребекка, действовал на него возбуждающе. Он изголодался по женщине; ему хотелось тепла и ласки.
Ребекка тут же воспламенилась: ее губы искали его губ, ногти вцепились ему в спину, царапая ее через рубашку.
Обняв Ребекку за талию, Кеннет другой рукой расстегнул ей лиф платья и ощутил ее грудь. Приятной тяжестью она заполнила ладонь. Ребекка застонала и прижалась к нему еще теснее.
Их поцелуи становились все жарче, языки сплетались, образуя единое целое. Руки Кеннета блуждали по телу Ребекки, скользили по всем его изгибам: округлым бедрам, тонкой талии, выпуклому животу, пока не остановились на пушистом треугольнике и не скользнули ниже, дотрагиваясь до самого интимного. Ребекка застонала и обвисла в его руках. Внезапно в голове Кеннета прозвучал холодный голос сэра Энтони: «Уверен, что вы можете быть очень убедительным».
Проклятие! Он ведь искушает Ребекку, соблазняя ее, как и предлагал сделать сэр Энтони. То, что он делает это в порыве страсти, а не из холодного расчета, не меняет положения дел. Результат один и тот же.
Кеннет быстро взял себя в руки и отстранился от Ребекки. На мгновение он почувствовал, что ее тело сопротивляется, не хочет расставаться с ним. Затем Ребекка затихла и понуро опустила голову. Какая она маленькая, хрупкая! Она достойна сильного, честного мужчины, каким считал его сэр Энтони и каким он на самом деле не является. Безмозглый дурак, не умеющий сдерживать свои чувства!
– Если мы не будем сдерживать себя, – сказал Кеннет, тяжело дыша, – то действительно скоро окажемся перед алтарем.
– Господь не допустит, чтобы мы оправдали ожидания благородного общества, – язвительно заметила Ребекка, хотя на ее лице было написано страдание.
Волосы Ребекки рассыпались по плечам, и Кеннет не смог отказать себе в удовольствии погладить их. Шелковые и упругие, похожие на огонь, они и жгли, как огонь.
– Если я снова попытаюсь поцеловать вас, Ребекка, ударьте меня как следует. В вашем присутствии я забываю обо всем на свете.
