Ребекка кивнула. Она только что собственными глазами видела Гермион и почувствовала эту соблазнительность, а потому могла легко представить, что тогда испытывал неопытный впечатлительный юноша.
Кеннет глубоко вздохнул.
– Сначала все шло как будто неплохо и в доме царило спокойствие. Гермион понимала, что она мне несимпатична и я не одобряю их брака, но до открытых стычек дело не доходило. Постепенно отец стал отстраняться от управления имением, но я не винил его за это и старался обходиться своими силами. Затем я узнал о его намерениях заложить имение и купить дом в Лондоне. Это повергло меня в отчаяние, но я решил не затевать ссору и предложил ему оставить меня в Бедфордшире в качестве его управляющего, а поступление в Кембридж отложить до лучших времен.
Кеннет помолчал.
– Мне казалось, это найдет отклик в его душе – ведь столько лет было потрачено на мое обучение управлению имением, но он догадался, что я не одобряю его намерений и поэтому решил отказаться от университета. Он пришел в ярость от моей дерзости и весь свой гнев выплеснул на меня, не поскупившись на унизительные слова. Я был в отчаянии и впервые в жизни решил напиться. Схватив бутылку бренди, я убежал в свою комнату. К тому времени когда я ее опорожнил, ко мне пришла плачущая Гермион и сказала, что невыносимо страдает от своей вины в ссоре отца и сына.
Голос Кеннета сорвался. Наступила гнетущая тишина.
– Рыдая, она упала в твои объятия, и природа взяла свое, – закончила за него Ребекка, понимая, что он не в силах продолжить. – Все получилось очень естественно.
– He вижу ничего естественного в том, чтобы переспать с женой своего отца. – Кеннет поморщился от отвращения. – Я сделал это не владея собой. Здесь переплелось все: злость, похоть и то, что я был мертвецки пьян. Мне хотелось доказать и себе, и Гермион, что у нее подлая душонка. Однако подлецом оказался и я сам.
Кеннет открыл глаза, и Ребекка увидела в них нестерпимую боль.
– После этой гнусной истории я не мог больше оставаться в Саттертоне. Я попрощался с сестрой, взял с собой те деньги, что у меня были, и уехал. Спустя два дня я завербовался на военную службу. Я сделал это отчасти потому, что мне надо было на что-то существовать, хотя основной причиной послужило мое прегрешение. Мне тогда не хотелось жить. Прежде я никогда даже не помышлял о военной службе, да еще простым солдатом.
– Не стоит так строго судить себя, – сказала Ребекка, тихонько поглаживая Кеннета по плечу. – Ты ни в чем не виноват. Гермион сделала это преднамеренно. Неужели ты этого не понимаешь? Она знала, что ты вечно будешь терзаться чувством вины. Эта ведьма наверняка надеялась, что ты или повесишься, или пустишь себе пулю в лоб. И ты почти исполнил ее желание – покинул родной дом. Без тебя она могла вертеть твоим отцом как хотела.
