Она и не подозревала, что он встал и подошел к ней, пока его рука не погладила се спутанные волосы.
— Для меня вы очень даже настоящая, Клер, хотя вы и не такая, какой себя считали. — Его пальцы начали массировать ее судорожно напряженную шею. — Вам понадобится время, чтобы узнать, какая вы на самом деле. Старое должно умереть, чтобы дать место новому, а это болезненный процесс. Хотя в конце концов вы будете счастливы, я сожалею о своей роли в том, что с вами произошло. Я знаю, это звучит противоречиво, но поверьте: желая погубить вашу репутацию, я тем не менее никогда не хотел причинить вам боли.
Она прижалась щекой к его руке, думая о том, как странен этот разговор. Оказывается, оба они перестали чувствовать гнев и пришли к одному и тому же — печальному смирению.
— Вы ни в чем не виноваты, Никлас. То, что сделали мне вы, бледнеет перед тем, что сделала с собою я сама. И мне ужасно стыдно за то, что я пыталась сделать с вами. — Она сделала попытку улыбнуться. — теперь я понимаю, почему Господь сказал: «Мне отмщение, и аз воздам». Когда мщение берет на себя простой смертный, все очень легко может пойти не так.
— Между мужчинами и женщинами часто все идет не так, — сказал он с легкой иронией в голосе. — Удивительно, как это род человеческий до сих пор не вымер. У животных спаривание не встречается с такими трудностями — ведь в отличие от людей животные не думают.
Быть может, в этом и состоит ее проблема — она чересчур много думает. Она вздохнула.
— Не знаю, с какой стати я взяла и выболтала вам о себе все самое плохое. Должно быть, для того, чтобы хоть как-то искупить свое непростительное поведение.
Он сжал ее руку.
— Я весьма польщен, что вы выбрали меня в наперсники. Перестаньте казнить себя, Клер — ваши прегрешения незначительны. Они порождены растерянностью, а не злым умыслом.
— В моем возрасте женщина не должна настолько терять здравый смысл.
Он на мгновение отошел от нее, затем вернулся и набросил ей на плечи свой фрак.
— Идите спать. Я здесь все приберу. Никто не узнает о том, что… почти случилось.
Даже теперь это было для нее важно — что никто не узнает. Она по-прежнему не могла заставить себя поднять голову и посмотреть ему в лицо, однако почувствовала облегчение, увидев, что он опять надел свои бриджи. Чем больше барьеров будет между ними, тем лучше.
Она выскользнула за дверь и босиком побрела по коридорам спящего дома. Свеча ей была не нужна — почти полная луна достаточно ясно освещала путь.
