то есть выразил свое желание в такой форме, что отказать мне вам было бы нелегко. Посему воспользоваться вашим положением в подобной ситуации я посчитал бесчестным. Клер издала короткий горловой смешок.
— Мужской кодекс чести непонятен и непоследователен.
— Несомненно, вы правы.
Взгляд Никласа уперся в ворот сорочки Клер, где виднелся крошечный треугольник обнаженной кожи. Поскольку это была единственная видимая глазу часть ее тела, вид этого треугольника вдруг показался Никласу настолько эротичным, что он мысленно возблагодарил Бога за то, что одет в просторную ночную рубашку, полностью скрывающую степень готовности его мужского естества. Силясь повернуть свои мысли к иным, более возвышенным, темам, он объяснил:
— Честь, как и вера методиста, — нечто весьма и весьма личное. Так, я могу, нисколько не терзаясь угрызениями совести, соблазнить вас и погубить вашу репутацию, однако я ни в коем случае не стану добиваться этой цели обманным путем.
— И какой же из вас после этого цыган? — полушутливо спросила Клер. — А я-то думала, что хитрость и уловки составляют самую суть жизни народа вашей матери.
Никлас улыбнулся.
— Так оно и есть, по меня, увы, не обошла своим тлетворным влиянием традиционная британская мораль.
Клер прикусила полную нижнюю губку — и ему нестерпимо захотелось тоже почувствовать ее вкус. Желание было так сильно, что Никлас едва расслышал вопрос Клер о том, скоро ли они отправятся домой.
— В Лондоне было чудесно, но нам надо столько всего сделать в Пенрите, — пояснила она.
— Вы пытаетесь увести меня подальше от линии огня, не так ли?
— Да, — призналась Клер. — Не думаю, что лорду Майклу понравился исход вашего вчерашнего поединка.
— Согласен, но уверяю вас, он не станет стрелять мне в спину, — попытался успокоить ее Никлас. — А навязать мне новую дуэль ему не удастся. Я этого просто не допущу.
На лице Клер отразились сомнение — слова Никласа явно ее не убедили.
— Надеюсь, вы правы, и все же мне хотелось бы поскорее вернуться в Уэльс. Достопримечательностями Лондона я уже сыта по горло — дальше некуда.
— Большую часть моих дел я завершу в ближайшие несколько дней, и после этого мы сразу же уедем, — ответил он.
— Отлично.
Вмиг повеселев, Клер выскочила из постели.
— Теперь мне надо побыстрее добраться до собственной спальни, — с озабоченным видом проговорила она. — К счастью, сейчас еще очень рано, так что никто из слуг не узнает, где я провела ночь.
— Разве так важно, что они подумают? Надевая поверх рубашки бархатный халат, Клер с грустной улыбкой посмотрела на Никласа.
