Но не прошло и минуты, как ее взяла за руку жена сына умершего купца.
— Идем, пора готовиться к сати, — с фальшивым сочувствием сказала Пушпа.
— Я не пойду на погребальный костер вместе с мужем, — дрожащим голосом, но решительно сказала Мира.
— Ты обязана! Твоя жертва снимет оковы с души Мохана.
— Мой муж был хорошим человеком, мне не надо жертвовать собой, чтобы спасти его душу. Он уже на небесах и встретился с Руппой, матерью его сыновей.
— Ты хочешь всю жизнь просидеть за занавеской, с бритой головой и получать горсточку риса в день?
— Да. — Мира заплакала. — Так я хотя бы останусь живой!
Раздался неожиданный гул. Кто-то сказал, что она слишком ценит свою жизнь, а бедному Дхамо, мужу Пушпы, придется кормить бесполезную женщину.
— Муж является богом для своей жены, — начал убеждать брамин. — Твоя душа обязана слиться с душой мужа, и вы будете вечно жить в раю.
— Вдова должна идти на костер добровольно, иначе это не будет иметь никакого значения, — не отступала Мира. — Я не хочу, да и Мохан не ждет меня.
— Раз ты была женой Мохана, к тебе относились как к женщине из высшей касты. Но если ты откажешься выполнить свой долг, то даже пария станет избегать твоей тени, — убеждала ее Пушпа. — Не выполнив долга, ты окажешься изгоем, а взойдя на костер, возвеличишь себя.
— Возможно… — хрипло произнесла Мира, — я пойду на это… возможно…
Ее несвязные слова тут же были расценены как согласие, и Пушпа, опустив глаза, передала ей шкатулку.
— Скажи, кому ты хочешь завещать свои драгоценности, и я прослежу, чтобы твоя воля была выполнена. Миру охватила злость.
— Я надену это все на себя, когда пойду на костер. Окружавшие женщины в ужасе замахали руками.
— Как ты можешь! — воскликнула одна, а другая прибавила:
— Какое расточительство.
— Никто из вас со мной не дружил. — Мира надела на шею ожерелье тонкой работы, украсила руки тяжелыми серебряными браслетами, достала цепочку, сделанную в виде бутонов лотоса. — Если вам нужны золото и серебро, можете раскопать мои обгоревшие кости.
Женщины зашипели от ярости.
— Только попробуйте с меня снять хоть одну вещь, и я прокляну вас перед смертью.
Мира позволила надеть на себя красное шелковое сари, в котором выходила замуж, окунула руку в красную краску и приложила ладонь к двери рядом с другими уже поблекшими отпечатками. Те женщины шли на костер по доброй воле или их тоже принуждали к этому?
Как только солнце начало садиться, процессия двинулась к берегу. Миру окружили плотным кольцом на тот случай, если она вздумает обесчестить себя и семью, пытаясь убежать. Она бы и сбежала, если бы у нее была хоть малейшая надежда, но увы. Однажды Мира видела, как женщина пыталась выскочить из пламени, а родной сын толкнул ее обратно.
