Лора остановилась под тутовым деревом, слишком несчастная, чтобы думать. Брамин говорил о смерти Йена так же спокойно, как о ее путешествии по морю. Смерть для него как смена одежды. Возможно, он прав, но ей хочется видеть Йена живым и здоровым, рядом с собой или где-то на этой земле, дышащим одним с ней воздухом.
— Лора, — услышала она голос Камалы, — с тобой все в порядке? Я думала, гороскоп развлечет тебя, очень жаль, что ты расстроилась.
— Прости, надеюсь, Шриниваша не почувствовал себя оскорбленным, — почти спокойно ответила Лора. — Возможно, ему лучше составлять гороскопы только для индийцев.
Камала внимательно посмотрела на подругу.
— Идем. По-моему, ты расстроена не только из-за того, что сказал брамин.
Пройдя по всему дворцу, они вышли в парк, в царство тишины, покоя и вечной красоты. Прогулка помогла Лоре обрести самообладание.
— Жаль, что я так глупо реагировала на слова Шриниваши.
— Да, на Востоке и Западе по-разному смотрят на мир, поэтому гороскопы не имеют такого значения для европейцев, — задумчиво сказала магарани. — Но тебе стоит поверить в предсказание о сыне и долгой счастливой жизни, опустив все остальное.
— Не знаю, как насчет долгой жизни, а вот ребенок у нас вряд ли когда-нибудь будет. И виновата только я.
— Хочешь рассказать мне о своих проблемах? — с нежностью спросила Камала. — Как женщина женщине?
Лора колебалась, но ей отчаянно хотелось снять груз со своей души.
— Ладно. — Она попыталась улыбнуться. — Но предупреждаю, мое поведение может показаться тебе глупым.
— Случившееся с друзьями не может быть глупым. Идем на мою любимую поляну, там нас не побеспокоят.
Минута ходьбы привела их в прелестное место, где в солнечных лучах висели пылинки, воздух был насыщен ароматом цветов. На суку массивного дерева Лора увидела качели на толстых шелковых веревках с сиденьями из мягких вышитых подушек.
Камала села на качели справа, Лора заняла другие.
— А теперь расскажи, почему тебе кажется, что ты ведешь себя глупо?
— Брамин абсолютно прав, что я боюсь страсти. И Лора без утайки поведала обо всем Камале.
— Как ты думаешь, мое положение совсем безнадежно? — спросила она, закончив рассказ.
— Ничего безнадежного нет, Лора, и уж тем более не твой брак. У тебя в уме смешались два страха. Все невинные люди, будь то женщины или мужчины, немного боятся страсти. Всегда страшно, когда тебя отвергает человек, которого ты любишь. Но если бы не твои родители, страхи были бы у тебя, как у любой другой молодой женщины.
