Когда они вошли в свой номер, Кейт невольно застонала. Он был отделан как современное любовное гнездышко: широкие окна были задрапированы огненно-красной тканью, имелась хромированная стойка бара и масса белых ковров и зеркал. Явное приглашение к греху в лас-вегасском стиле.
– Похоже на бордель.
– Зато первоклассный. Выбирай себе спальню.
Она вкатила чемодан в ближайшую и совсем не удивилась, увидев, что кровать находится на покрытом ковром возвышении, а на потолке есть зеркало. Вид сияющего огнями города за окном действовал ей на нервы.
– Можешь переодеваться к ужину. А я приму душ и закажу еду в номер.
– Как раз это и я собирался сделать, – ответил Донован. – Если наши заказы прибудут одновременно, ты не станешь возражать против того, чтобы поесть за одним столом?
– Думаю, было бы глупо уносить еду в спальню, только чтобы избежать твоего общества.
Не очень вежливое согласие, но Донован только улыбнулся.
Кейт заперла дверь, потом откопала свою сумку с туалетными принадлежностями, стянула одежду и направилась в ванную. Она с отчаянием думала: Сэм знал, что дочь не сможет целый год оставаться чопорной и общаться с бывшим мужем строго официально. Она не продержалась и сутки. Чисто внешне Донован был очень приятен в общении. С чувством юмора. Внимателен. Дьявольски привлекателен. Неудивительно, что ее отец решил, будто пребывание вместе может заставить ее вновь задуматься, стоило ли разрывать брачный союз.
Она включила душ, подождала, пока установится нужная температура. Кейт сама когда-то решила подать на развод, не объясняя причины. Ощущая тяжесть и вины, и сочувствия, она выбрала для себя роль злодейки в этой семейной драме. Если бы Кейт раскрыла причину развода, то Сэм плетью выгнал бы Донована из своей семьи. Это бы стоило ее мужу и работы в «Фениксе», и многого другого. Ей не хотелось так ужасно мстить. А может, сокрытие правды было ошибкой? Некоторые утверждают, что правда, какой бы ужасной она ни была, всегда лучше лжи… Кейт не была уверена в этом. Она выбрала такой путь, который, казалось, причинил наименьший вред Доновану и ее семье. Хотя на самом деле ничего выбирать не пришлось – просто стыд и унижение сделали для нее невозможным обсуждать ситуацию ни тогда, ни теперь.
С опозданием заметив, что ванную уже заполнил пар, она отрегулировала воду и забралась под горячие струи. Как кошки и мороженое, душ принадлежал к простым, безыскусным радостям жизни.
Донован услышал звонок телефона, когда вытирался после душа. Потом заработал факс. Наверное, Дженни выполняет свое обещание и пересылает документы, подумал он. Ну ладно, придется заняться и этим, и новым планом взрывных работ.
