Мальчишка сидел рядом со мной на переднем сиденье и смотрел в окно машины. Сцепленные руки лежали на коленях, пальцы постоянно беспокойно шевелились. Ногти с заусеницами коротко обгрызены. Я повернул налево и направился на юг.
— Так все-таки, с кем бы ты предпочел жить, с отцом или с матерью? — спросил я.
Мальчишка снова пожал плечами.
— Это что должно означать: ты не знаешь или тебе все равно? — упорствовал я.
— Не знаю, — выдавил он.
— Что не знаешь: что ответить или с кем хочешь жить?
Мальчишка снова пожал плечами.
— Можно я включу радио? — попросил он.
— Нельзя. Мы разговариваем, — пресек я попытку уйти от разговора.
Он пожал плечами.
— Может хочешь, чтобы тебя усыновил кто-нибудь другой?
На этот раз привычного уже пожатия плечами не последовало.
— Хочешь, чтобы опекуна назначило государство?
Никакой реакции.
— Или планируешь присоединиться к банде карманников и жить в трущобах Лондона?
Он посмотрел на меня, как на ненормального.
— А может сбежать в цирк? Или сделать плот и плавать по Миссисипи? Или спрятаться на пиратском судне?
— Неважный из вас клоун получается, — с досадой сказал он.
— Мне это многие говорили, — ответил я. — Так с кем бы ты хотел остаться: с матерью или с отцом?
— А что вы будете делать, если я не отвечу? — вызывающе спросил он.
— Ездить по кругу и спрашивать, пока тебе не надоест.
Он промолчал. Но плечами не пожал. Только недоверчиво взглянул на меня.
— Хочешь — вернемся, и я отведу тебя к отцу?
— Какая разница, — устало вздохнул Пол. — Вам это надо? Это не ваша забота. Ну почему вы не оставите меня в покое?
— Потому что сейчас я за тебя отвечаю. И пытаюсь решить, как с тобой лучше поступить.
— По-моему, вас наняла моя мать. Почему же вы не выполняете ее распоряжения?
— А может мне не понравились ее распоряжения.
— Но ведь она вас наняла, — недоуменно проговорил он.
— Она заплатила мне сто долларов за один день работы. Если ты не хочешь ехать к ней, я отвезу тебя к отцу, а ей верну ее сотню.
— Да никогда вы этого не сделаете, — сказал он и отвернулся к окну.
— Убеди меня, что тебе с ним лучше, и я сделаю это.
— Хорошо. Мне с ним лучше, — сказал мальчик, все еще отвернувшись к окну.
— Почему? — спросил я.
— Вот видите. Я же знал, что вы этого не сделаете, — он торжествующе посмотрел на меня.
