Обнаружив, что улыбается, Сол тут же согнал с лица улыбку.
— Я хотел кое-что спросить у тебя, — негромко произнес Хитрюга Лу. — Когда станешь доном, будет все так, как в тот раз, когда ты заменял Мистретту, пока он пропадал в Льюисберге? Джип и Джимми Т. просили задать тебе этот вопрос.
Сол поглядел в здоровый глаз Хитрюге и чуть заметно потряс головой.
Лицо у того вытянулось.
— Нет. Теперь все будет еще лучше.
Кривая улыбка Лу потянулась к уху.
— Ребята обрадуются, Сол. Оченьобрадуются.
Солу припомнились дни, когда Мистретта оставлял его на замещение. Между ними тогда начались нелады, старику не нравилось, как он ведет дела. Старый осел решил, что Сола слишком заносит. Мистретта держался старых методов, того, что ему понятно: проституции, грабежей, наркотиков, азартных игр, связи с профсоюзами, ростовщичества. Пока его не было, Сол подыскал для семьи новые источники доходов: налог с бензоколонок, страхование, контракты на школьные автобусы, удаление старого асбеста, вымогательство. Этих дел Мистретта не понимал и относился к ним с недоверием. Говорил, что они ненадежны. Старый осел жил устаревшими представлениями; семьей он правил, как диктатор. Останься Сол доном, семья заколачивала бы деньги, настоящие,а не ту мелочь, какую имеет сейчас на шлюхах и тотализаторах. Ладно, это уйдет в прошлое. Сол готов привести семью опять к процветанию. Нужно только выйти отсюда и убрать этих двух скотов. Хитрюга Лу почесал взлохмаченную шевелюру:
— Знаешь, Сол, мне пришла в голову одна мысль. Может, пока приговор не отменен, тебе безопаснее находиться здесь? На воле им убрать тебя будет легче.
Сол сжал кулаки и стал боксировать с тенью.
— Теоретически — да. Но когда я разделаюсь с Джуси и Бартоло, этой проблемы уже не будет.
— Почему?
— Пошел бы ты на убийство, если людей, нанявших тебя, уже нет и расплачиваться с тобой некому? Подумай.
Лу просиял:
— Да... ты прав.
Сол продолжал молотить кулаками по воздуху.
— А как Бартоло обходится с ребятами?
Лу скорчил неприязненную гримасу.
— Знаешь, что он выкинул? Помнишь того доминиканца, Рауля, с которым постоянно работал Джип, торговца краденым из Бронкса?
— Да, помню.
— Бартоло велел Джипу, да и всем нам, не иметь с ним дела.
— Почему?
— Не любит латиноамериканцев, вот почему.
— Идиот.
— Я знаю, что он идиот. А у Рауля ребенок болен лейкемией. Ему очень нужны деньги, и Джип сказал об этом. Но Фрэнк и слушать не хочет. Знай твердит свое — никаких дел с латиноамериканцами, ни за какие деньги. Представляешь?
