– Так значит тебе сколько? – спрашивала она. – Семь лет?
Девять.
– Ладно, Эйнштейн, всё, что тебе рассказывали в этих приёмных семьях, – говорила мамуля. – Можешь смело забыть.
Сказала:
– Они, приёмные семьи, не знают, что важно.
Прямо над ними на месте завис вертолёт, и мальчик наклонился, чтобы смотреть прямо вверх через синюю полоску наверху ветрового стекла.
По радио рассказывали про золотой “Плимут Дастер”, который заблокировал проезд по центральной полосе шоссе. Машина, говорили, видимо, перегрелась.
– В жопу историю. Все эти ненастоящие люди – самые важные люди, о которых ты должен знать, – учила мамуля.
Мисс Пэппер Хэйвиленд – это вирус Эбола. Мистер Тернер Эндерсон означает, что кого-то вырвало.
По радио сказали, что спасательные службы отправились помочь убрать заглохшую машину.
– Все вещи, которым тебя учили по алгебре и макроэкономике – можешь забыть, – продолжала она. – Вот скажи мне, что толку, если ты можешь извлечь квадратный корень из треугольника – а тут какой-то террорист прострелит тебе голову? Да ничего! Вот настоящее образование, которое тебе нужно.
Другие машины клином объезжали их и срывались с места, визжа колёсами на большой скорости, исчезая в другие края.
– Я хочу только, чтобы ты знал больше, чем всякие там люди сочтут безвредным тебе сообщить, – сказала она.
Наш мальчик спросил:
– А что больше?
– А то, что когда думаешь об оставшейся тебе жизни, – ответила она, прикрыв газа рукой. – Ты никогда по-настоящему не заглядываешь дальше, чем на пару предстоящих лет.
И ещё она сказала такое:
– К тому времени, когда тебе наступит тридцать, твой худший враг – это ты сам.
Ещё она сказала такую вещь:
– Эра Просветления закончилась. И живём мы сейчас, что называется, в Эру Раз-просветления.
По радио сказали, что о заглохшей машине уведомили полицию.
Мамуля включила радио погромче.
– Чёрт, – произнесла она. – Умоляю, скажи мне, что это не мы.
– Говорят – золотой “Дастер”, – отозвался мальчик. – Это наша машина.
А мамуля ответила:
– Это показывает, как мало ты знаешь.
Она открыла свою дверцу и скомандовала проскользнуть и выйти с её стороны. Посмотрела на быстрые машины, которые проезжали мимо них, стремительно исчезая вдали.
– Это не наша машина, – заявила она.
Радио орало, что, кажется, пассажиры покидают транспортное средство.
Мамуля помахала рукой, чтобы он за неё схватился.
– Я тебе не мать, – сказала она. – Вообще, даже близко.
Под ногтями у неё тоже была засохшая кровь.
